– Нет, конечно. Просто… проблем невпроворот, – возразила я, словно оправдываясь, хотя мы оба понимали: что-то не так.
– Не сомневаюсь. – Не дождавшись ответной реплики, Страж мягко произнес: – Ты вправе сама выбирать друзей. Но если захочешь поговорить, спросить совета, я всегда выслушаю и помогу.
Внезапно меня бросило в жар: эти очертания его волевого подбородка, приглушенное пламя в глазах, волна тепла, согревавшего даже на расстоянии. По спине забегали мурашки. В животе разлилась сладкая истома.
Но между нами пролегла пропасть. Невидимый барьер. Нет, Страж не сделал ничего дурного. Напротив, принял меня – женщину, которая многие годы трудилась плечом к плечу с Джексоном Холлом, не догадываясь, какое он чудовище. В отличие от других Рантанов, Арктур относился ко мне по-прежнему и давно простил мое невежество.
Однако слова Джексона воздвигли между нами стену. Слова, рефреном повторявшиеся у меня в голове. Самое страшное: я не могла сказать Арктуру правду, не могла признаться, что отъявленный лгун Джексон Холл заставил меня усомниться в преданном союзнике, скомпрометировал его образ, представив Арктура марионеткой, пляшущей под дудку Тирабелл.
– Спасибо. – Устав от косых взглядов соратников, я поспешила свернуть беседу. – До скорого.
До позднего вечера я корпела над инвентаризацией. На обратном пути с Мукомольни меня перехватили Ник и Элиза с экстренным донесением от повелительницы мимов Второй когорты: якобы у телефона-автомата в ее секторе окопался взвод легионеров.
– Половина ясновидцев, побывавших в телефонной будке, испарилась, – сообщил Ник, пока мы пробирались через сугробы. – Сама повелительница, правда, вернулась целой и невредимой, но все равно требует приставить к будке лакеев.
– Помнится, на прошлой неделе некий медиум отправился в аптеку и исчез. Верно? – уточнила я.
– Угу.
– А ты пользовался телефоном?
– Да. Как видишь, без проблем.
Я спрятала лицо от ветра.
– Тогда нечего заморачиваться.
– Согласен. Идем в логово?
Я кивнула. Мы отсутствовали весь день, а ведь еще предстояло свести дебет с кредитом.
Рикша высадил нас на Лаймхаус-Козуэй; дальше двигались пешком: головы опущены, шарфы надвинуты до бровей. Среди портовиков с Собачьего острова сновали обалдевшие от «флокси» и предвкушения праздника гуляки. В преддверии Ноябрьфеста кислородные бары изнемогали от наплыва посетителей, особым спросом пользовались дешевые забегаловки, преобладавшие в этой части цитадели. Элиза притормозила у банкомата и незаметно достала ворованную кредитку.