– Римляне! Где ваш вождь?
Он говорил по-латыни, но с сильным кельтским акцентом. Его зычный голос отдался эхом от окаймлявших долину заснеженных склонов.
– Пусть выйдет. Я хочу говорить с ним.
Макрон с Катоном обернулись и посмотрели на старшего командира. Губы того надменно скривились, но, зная, в какой опасности пребывает когорта, старый воин сдержал готовую сорваться с них брань. Он вздернул подбородок, выпрямил спину, а потом вышел из строя и уверенным шагом направился к черным жрецам. Катон обмер от страха. Неужели Гортензий настолько глуп, что собирается разделить участь Максентия? Он, закусив губу, подался вперед.
– Успокойся, малыш, – тихо рыкнул Макрон. – Гортензий знает, что делает. А ты изволь держать свои чувства при себе, чтобы не нервировать девочек.
Кивком головы он указал на ближайших легионеров, и все, кто слышал его, ухмыльнулись. Катон покраснел, замер и сделал вид, что целиком поглощен наблюдением за шагающим к варварам центурионом.
Подойдя к всадникам, Гортензий остановился, расставил ноги и положил руку на эфес меча, после чего стороны вступили в переговоры. Слов на таком удалении было не разобрать, да и разговор оказался коротким.
Всадники остались стоять, где стояли. Гортензий же, отступив на пару шагов, медленно повернулся и твердой походкой направился к своей когорте. Оказавшись внутри обнесенного щитами квадрата, он подозвал командиров. Макрон с Катоном поспешили к нему. Им, как и всем, не терпелось узнать, что же сказали Гортензию самые злобные и непримиримые из британских жрецов.
– Они сказали, что разрешат нам пройти беспрепятственно.
Гортензий помолчал и, с кривой улыбкой оглядев офицеров, добавил:
– Если мы освободим захваченных нами пленников.
– Чепуха. – Макрон сплюнул в снег. – Наверное, они думают, что мы вчера родились.
– Я тоже решил так. И сказал, что могу отпустить их товарищей лишь тогда, когда мы окажемся в лагере нашего легиона. Это не произвело на них впечатления, но они предложили компромисс. Освободить пленников на подступах к лагерю, когда его стены появятся в поле обзора.
Командиры задумались, каждый прикидывал, успеет ли уже не обремененная пленниками когорта добраться до своих прежде, чем бритты нарушат договоренность и попытаются порубить римлян в куски.
– В конце концов, расстаться с пленными – беда небольшая. У нас еще будет много возможностей нахватать новых, – заговорил было кто-то, но смолк, когда Гортензий рассмеялся и покачал головой: