Молва ширилась и разрасталась. Её было уже не остановить – подобно тому, как не удержать руками течение речной воды или полёт птичьих стай. Одни говорили о сыне Есугея-багатура со страхом, другие – с нескрываемым восхищением, третьи слушали тех и других, качали головами, понятливо похмыкивая, да и тоже делились мнениями:
– Настоящий разбойник! Подумать только: совсем недавно едва доставал до верха тележного колеса. А теперь даже на купеческие караваны нападает. И как он не боится прогневить Вечное Небо своими грабежами?
– А ведь говорят, в его отряде одни мальчишки.
– В том-то и дело, что больно резвые они для мальчишек. Просто удивительно.
– Не вижу в этом ничего удивительного. Новорождённый телёнок даже тигров не боится. Таково уж свойство юности: она страха не ведает.
– Хороши телята! Сущие головорезы!
– Со всей степи самые отъявленные лиходеи сбились в стаю. Хоть и сказывают, что не поможешь росткам, вытягивая их из земли, но тут, верно, являет силу волчье семя Борджигинов: вон какими всходами проросло.
– Да уж, сын волка вряд ли сумеет сделаться телёнком. От судьбы на дне кувшина не спрячешься.
– Разбойное семя всегда носит по ветру: где-нибудь оно да упадёт в землю, чтобы прорасти, как же без этого.
– Другие на их месте давно сложили бы головы не в одном, так в другом набеге, а эти волчата словно заговорённые. Не иначе, им помогает сам Великий Тэнгри.
– Ну, если так, тогда мы ещё увидим, как Тэмуджин сумеет вернуть себе улус Есугея-багатура.
– Нет, это вряд ли. Не по зубам ему Таргутай Кирилтух. Маленьким топором большого дерева не срубишь.
– А вот посмотрим. Топор-то небось вырастет. Ведь Таргутай тоже не сумел извести Тэмуджина: не согнул зелёный прут – потом уж не согнёшь, когда из него вырастет дерево. Если у мальчишки достанет ума и ловкости не сгинуть до срока, то скоро всем тайджиутским родам придётся крепко пожалеть, что не сумели сжить его со света в детстве.
– Тайджиутов много. А мальчишек у Тэмуджина – горстка. Если решатся вступить в противоборство с улусом Таргутая, последствия для юных разбойников выйдут печальные.
– Кто думает о последствиях, тот ни за что не станет храбрецом…
Рассказывали о Тэмуджине и его братьях немало правдивого, но ещё больше невероятного, тысячекратно преувеличенного. Так уж водится повсеместно в любые времена: досужим языкам только дай приукрасить чужие похождения.