– Пусть так, однако у нас есть дети, и мы не можем дать им погибнуть. Надо поднять их на ноги. Будем подобны траве, которая и на камнях пускает корни. Надеюсь, наши мальчики сумеют постоять за себя, когда подрастут, и тогда всё переменится к лучшему.
– Ох, Оэлун, только надежда у нас и осталась. Да поможет нам Вечное Синее Небо!
Нет, они не утонули в пучине отчаяния, не покорились безнадёжности, хоть и часто кляли злую долю. Для того чтобы прокормиться, Оэлун и Сочихэл каждый день, крепко приладив вдовьи шапочки и подобрав поясами шерстяные халаты-дээлы, ходили собирать степную землянику и бруснику, грибы и орехи, дикие яблоки и вишни, плоды шиповника и черёмуху, выкапывали из земли заострёнными можжевеловыми палками черемшу и дикий лук мангир, коренья судуна, кичигина и сараны, из которых варили похлёбку. Мальчики стреляли из детских луков дроф, сурков-тарбаганов и сусликов. Они свили из конского волоса лесу, к которой привязали железные крючки и, сладив удочки, принялись ловить в Ононе12 хариусов, ленков и плотву. Иногда на крючки, наживлённые мелкими рыбёшками, удавалось вытащить жирного тайменя. А когда мальчики сплели невод, рыбалка пошла бойчее. Нельзя сказать, что еды было в изобилии, однако призрак голода отступил.
По вечерам, когда темнота опускалась на степь, они собирались у костра после дневных трудов и забот – и, сидя под высоким шатром небес, гадали: что-то станется с ними завтра? А через несколько дней? А спустя травы13 или более того? Но грядущее было покрыто пеленой густого тумана, сквозь который ничего не удавалось разглядеть.
Надежда и упорство – вот всё, что у них имелось.
***
В суровых условиях, в беспрестанной борьбе за жизнь укреплялись характеры подраставших Борджигинов. Они знали: что бы ни случилось, никто не придёт на помощь, не протянет руку дружбы. Они привыкли справляться с трудностями самостоятельно.
Когда человек к чему-то привыкает, это становится обыденностью.
Время текло, омывая события, подобно реке, в которой вода непрестанно меняется, уносясь вдаль, но берега остаются всё те же.
Так миновало несколько трав.
Всё бы ничего, но Тэмуджина и Хасара стал обижать более сильный и задиристый сводный брат Бектэр: то подстреленную птицу отбирал у них, то жирного тарбагана, а то и просто насмехался, щедро одаривая братьев тумаками. Несколько раз мальчики, не выдержав, жаловались матери на притеснения.