, – подумал он. Паша сплюнул изо рта кровавую слюну. И чутко присмотрелся. В глазах рябило. Анна уже испарилась. Она лихо миновала парковую дорожку. И удачно перешла через большой перекрёсток. Пёс Бонни вёл её всю дорогу. Он прямо не сбавлял оборотов. И постоянно оглядывался, чтобы убедиться, что его сексуальная хозяйка на месте. Он подал весёлый голос. Ему игривости не занимать. Анна бежала за собакой. Поводок, закреплённый на поясе, вытянулся в струнку. Дышалось ровно. Лицо заметно порозовело. Аня бегло оглянулась. И чуть сбавила обороты. Она бежала рысцой. И выглядела мега сексуально. Волосы тёмно-золотистые, распущенные тонко колыхал ветерок. Глаза ясные. Грудь упругая, пылкая. Соски острые. Она умело и эротично бежала. И не могла остаться не замеченной. Кроссовки мелькали разноцветными огоньками. На дороге блеснул фарами большой тёмный внедорожник «Судзуки». За рулём находился экс-олигарх пятидесяти трёхлетний Потап Иванович Бирюлькин. Он невысокий, коренастый. Голова массивная. Лицо багряное, порочное. Глаза тёмно-золотистые. Лик как морда у копчёного кабана. У него есть свой дворец на триста пятьдесят квадратных метров. И счёт в банке ломиться от больших денег. Потом дурно ухмылялся. Он жаждал секса. Он был слегка пьян. И дурно смеялся, глядя на Анну. Его дорогой болид плавно двигался по дороге параллельно тротуару.
– Эй, крошка садись в тачку… Я тебя прокачу с ветерком… Со мной веселее… Может, выпьешь немного. Хаахахаааа… Пёсик у тебя весёлый… Но со мной веселее. Поехали со мной… Я хочу секса… А то моя дура жирная от меня ушла… Просто зажралась и свалила. Хаахахаааа… Садись ко мне в тачку и поехали…, – весело сказал он.
– Отвали алкаш, слюнтяй и придурок… Аморальный тип и выскочка. Парнокопытное и одноклеточное в одном виде… Рогатый сноб… Тюлень мамин…, – невпопад и скромно отрезала Аня.
– Чего?… Лярва ты там гавкнула… Ты слушай сюда, дура…, – возмутился олигарх.
– Иди в баню мудозвон…, – весело добавила Аня.
– Слушай ты лохма шальная… Молокососка мелкая. Ээээээ… Ты кого посылаешь?… Да я тебя… Ты хоть знаешь, кто я такой…
– Отвали олух… Гуд бай…
– Пошла ты наглая дура… Попадись ещё мне… Я из тебя и твоего пса чебуреки закатаю и чучело сделаю… И в музее будешь стоять… Ты меня слышишь, дура бешеная…, – заорал олигарх, заметно высунувшись из дверного оконца.