Её отец, мистер Сантос, был ростом чуть больше полутора метров. Волосы чёрные, зачёсаны набок, чёрные усы. У его жены, которой было лет сорок пять – сорок девять, тоже были чёрные волосы, длинные, и немного располневшая фигура. Она хотела, чтобы муж покинул квартиру. Она подала на развод, потому что не хотела иметь с ним ничего общего. Муж кричал на неё, называя путаной. Я вошёл, схватившись за наручники.
Хондо сказал:
– Пусть он прогуляется куда-нибудь или побудет с друзьями.
Я вывел мужа в коридор, сказал ему остыть и объяснил, что лучше ему остаться на ночь у друга или родственника. При этом я испытывал очень неприятное чувство. Мне хотелось привести его в отделение. Я мог бы арестовать его за домогательство или хулиганство, но послушал напарника и отпустил Сантоса.
Я посоветовал миссис Сантос утром поехать в город и получить приказ о защите от мужа; поставил на деле отметку «Выполнено» и подал рапорт. Три часа спустя из Центра поступил вызов на ещё одну разборку, где фигурировал мужчина, держащий людей на прицеле. Инцидент происходил в том же жилом доме, где обитал Сантос. Я посмотрел на напарника и, разозлившись, сказал диспетчеру, что принимаем вызов.
– Я говорил тебе, что мы должны были схватить этого засранца! С тебя причитается, приятель.
Мы вбежали в здание, через две минуты добрались до нужного этажа и тихонько подошли к двери. Из квартиры послышалось:
– Папочка, пожалуйста, не стреляй в маму.
Я сказал Хондо:
– Ломаю дверь, брат.
Хондо по рации уже вызывал СЭП и руководство Полиции жилищного управления. Я сказал:
– Мы всё равно взломаем дверь: он собирается их застрелить.
Я упёрся в противоположную стену, чтобы с рычага выбить дверь, но тут услышал «Бам!» – чёртов выстрел.
Дочь закричала:
– Ты убил её! Мама мертва! Помогите мне, пожалуйста!
Я крикнул:
– Открой дверь, а не то я её вышибу, ублюдок!
Босс появился на площадке и приказал мне отойти. Я продолжал кричать:
– Он уже застрелил человека! Давайте взломаем дверь и запрём его в участке.
– Отойдите, офицер. Сейчас же.
У меня не было выбора. Всё, о чём я думал, было: «Вы, чёрт возьми, трусы! Вы не заслуживаете полицейских жетонов». Через несколько минут прибыла СЭП. И тут я услышал второй выстрел.
Дочь закричала снова:
– Помогите! Он только что убил себя!
Служба экстренной помощи ворвалась в квартиру. Я был третьим или четвёртым в цепочке, отправившейся в этот кошмар. Лицо и рубашка дочери были забрызганы кровью и мозгами.