себя
саморожденным
И более
высокой
участи —
Началом Света,
Утренней
Денницей,
В сияньи славы
заставляя
меркнуть
Любой иной
из нерожденных
Светов.
Предпочитая
верности мятеж,
а мысли – самоизмышленье,
Желал он сохранить себя
как первое
и высшее творенье,
Ценя себя за то,
что есть
он сам,
Страшась утратить
беспредельность
воли,
Границею, которой
был лишь он,
никто другой:
Не властен указать
тому,
что не назвалось,
Ни Бог, ни Бога антипод,
ни места,
ни причины
его природы.
Ведь в тот же миг,
как мыслишь ты себя
иным Причине Блага,
Перестаешь быть светом,
становясь
лишь призраком ночным,
Бесплодной мыслью,
тьмой,
разметавшейся
над глубиною бездны.
Так явно не приемлет
Света
только Тьма,
А то, что
отказалося
от Слова
Не может быть
ни счислено,
ни именем владеть,
Являясь знаком
лишь дурного
бессловесья,
Звенящей нотою
звериною
в созданиях ночи.
Но вот куда
бежать
Безмолью Тьмы,
Коль все вокруг —
Творенье
Бога,
Прозрачное для Света
и наполненное
Словом Бытия?
Как быть, коль Вечность —
Место
Блага,
Нетленное
владенье
Первобытия?
Противник Слова
и Начальник
Мрака
Избрал Себе
немедля
мир иной,
Противно-ложный
Свету,
поместив себя
И воинство свое
в небытие
пространства,
Которое зовется так
за то,
что в нем простерлась
Бесконечность разрушенья
и самовластье
мыслей и желаний.
Там, в полной тишине,
укрывшись
облаками миражей,
Тягуче-жидких
и обманных
снов,
Сонмы отпавших
ангелов
предались
Иной природе
Самобытия,
Нетленное
на тленное
сменив,
Материй облекшись,
словно
новым платьем,
Прикрыли ею наготу
постигшего
их Срама,
Само-поношенья
стремясь избегнуть
от самих себя.
Лишившись в Свете
места,
Темнота решила
Себе самой
создать
иное место,
Где будет безраздельно
царствовать
она одна,
Сама себя Законом
и Порядком
объявив.
И каждый из отпавших
поспешил
придать
Себе Лик новый,
сообразно
мыслям
и стремленьям
Господствующим
в каждом
из мятежных духов.
Но вот откуда вечное
могло возникнуть
в этом новом зыбком мире,
Где не был
до этого момента
ни бытия
и ни небытия?
Для этого свет
отделить
от Света
Решили
падшие
Умы,
Чтоб из того,
что может
создавать,
Создать себе
иное царство,
ложное
Гармонии
счисления
и Слову Бытия.
Но что есть
отделенный
Свет от Света,
Который омрачился
и утратил
светоностность —
Лишь только внешний
блеск,
сиянье лунное,
Живущее лишь
памятью
о дне,
В котором
получило
зарожденье.
Так и в том свете,
что избрал
себе удел,
Противный свету,
изначальная
его природа
Осталась тою же
безгрешной
и плодоносящей,