– Я-то как раз продолжил дело семьи, мой отец служил в полиции на Земле. И дед тоже.
– Как интересно! – Максим налил себе вина и посмотрел на циферблат часов, впаянных в золотой перстень, блестевший у него на мизинце. – Вы хотите опросить секретаря и рабочих сегодня? Или, может быть, все-таки отложим до утра? Я бы мог показать вам нашу станцию. Снаружи она еще интереснее, чем внутри.
– У вас есть свободные капсулы для полетов?
– Есть. – скромно потупился Максим. Идоро потер глаз. Предложение было заманчивым, особенно после сытного застолья. Но, с другой стороны, хотелось развязаться с опросами и подвести первые итоги.
– Пожалуй, сначала закончим работу. А завтра я с удовольствием осмотрю станцию.
– Как скажете, – Максим улыбался, но в голосе его слышалось легкое раздражение.
Секретарь Опси Грей оказался невысоким и крепким марсианином. Одет он был в адаптивный скафандр, открывавший только его лицо.
– Сила тяжести слишком велика, никак не могу привыкнуть. Хотя здесь уже почти год, – улыбнулся он Идоро.
– Неужели нет станций ближе к Марсу? – удивился тот.
– Есть, но земляне платят больше. – только и ответил секретарь. – Так что вы хотели узнать?
– Расскажите все, что вы знаете или слышали о Микане. – попросил Идоро.
– Мик – был довольно неприятный старикан, высокомерный, но честный. Хорошо разбирался в растениях, его оранжерея прекрасна, просто отдых для глаз… и легких тоже. В качестве подарка мы даже заказали ему редкие растения, о которых он давно мечтал. Правда, насладиться ему ими не удалось.
– Почему? – не понял Идоро. – У него же было несколько дней после того, как вы вручили подарок.
– Он укололся в первый же день. – ухмыльнулся Опси. – Я сам слышал, как он шел по коридору и кричал, что Эмфлы бракованные, у них не должно быть шипов. А бедный Питер оправдывался, твердя что-то про свои волны, которые накрыли шаттл.
«Сухой стебель, значит», – подумал Идоро, вспомнив слова садовника.
– Вы сообщали это инспектору Долу? – спросил он секретаря.
– Да, конечно. Он спросил про укол на пальце, я сказал, что видимо, это от его новых цветов.
Идоро подавил раздражение. Ничего этого в отчетах Максима Дола не было.
– Что-то странное заметили в поведении Микана или остальных?
Опси рассмеялся.
– Микан нервничал, но это и понятно. Он больше полувека провел на станции, волнительно улетать. Правда, последние дни, после того как мы вручили подарок, все пропадал в оранжерее. Выходил оттуда мрачный. Не знаю, почему. Один раз я спросил, но он шарахнулся и начал бормотать что-то, что выведет его на чистую воду и так дальше нельзя. Видимо, Питер опять угробил цветок.