– Знаешь, а ведь можно бэйлис с потрясащей сгущёнкой забабахать! Имеется старинный мюнхеновский рецептик, – горел идеями Вадим, а Юля тут же мониторила, где достать красивые бутылки и быстро напечатать первую партию этикеток.
Единственной проблемой домашнего производства являлось обжорство. И Юля вынуждена была как можно реже посещать помещение холодного цеха в целях сохранения фигуры.
– Если бы мы этого не сделали, нам нечем было бы платить за вашу ипотеку по новой квартире у монастыря и кредит по машине, – просто и ясно объяснила Юля родителям появление холодного цеха в их жизни.
Родители примолкли, сменив гнев на благодарность любимым детям, которые так заботились об их комфорте.
До Нового года 13 дней.
Приезд псковского казачка с соленьями был кстати. Юля и Вадим подумывали ещё об одном сотруднике, хотя на выходных были вызваны помогать родители, Лидия, друзья. Работы: клеить этикетки, завязывать бантики, раздавать листовки – хватало всем. Поэтому газелька, гружённая груздями и солёными хрустящими помидорами в промышленных масштабах быстро пошла в статью доходов семьи. Псковец был отправлен в родные пенаты за новым грузом. Родственники не роптали, а очень сильно обрадовались. Они догадывались, что соленья и маринады не доедаются москвичами, а значит, не ценятся. А вот соседям, не имевшим кулинарных связей на псковщине, маринады пришлись по вкусу особенно накануне праздников, когда грузди, белые, маслята, корнишоны, черемша и прочие яства идеально съедались под куранты. Поэтому привезённая оплата за первый и аванс за следующие заказы укрепили родственные связи. Псковечане полезли за «нз» дальних подвалов, к лету решая, если дело пойдёт, тоже открыть холодный цех.
Лидия обещала по возвращению устроить родственнику, ныне экспедитору их пока что подпольного дела, незабываемые экскурсии по Москве с подробными, очень детальными рассказами о каждом мало-мальски значимом булыжнике столицы.
До Нового года три дня.
У Юли оставалась только одна проблема – это воспитание, то есть полная невоспитанность дочери-подростка. “Что делать?”, – не могла взять в толк мать. Как бы она ни старалась, что бы ни говорила или ни предлагала, Василиса делала противоположное или просто игнорировала мать. А это противоестественное решение справить любимый, чудесный, семейный праздник с чужими людьми и вовсе выводило из равновесия молодую женщину.