– Не волнуйся. Это, наверное, враньё, – продолжала Анита.
– Да не волнуюсь я, – сказала Мэрилин.
– Давайте будем трезво смотреть на вещи, – предложил Восьмой. – Алёна и Камуньяс целовались? Я вас умоляю.
– Вот именно, – сказал я. – Это невозможно.
– Эй, эй, эй, а почему это мы не могли целоваться? – подал голос Камуньяс. И тут же осознал, какую глупость ляпнул. – Нет, я не говорю, что это было на самом деле, – начал он путаться в показаниях, – я говорю, что в теории могло быть, почему бы и нет?
Всё это он произнёс, глядя на Мэрилин, но та, похоже, не хотела в этот момент знать о его существовании.
– Чую я, дело плохо кончится, – вздохнул Грустный.
– А мы не могли бы обсудить всё это после полдника? – вмешался Томео. – Я не ел с тех пор, как мы вышли из леса, а моя мама говорит, что каждые два часа я должен питаться, потому что мой организм нуждается в углеводах!
Конечно, никто не обратил на него внимания. В итоге мы снова переключились на Алёну и Камуньяса, которые стояли красные, как помидоры. Нас всех беспокоила одна мысль, и Тони первым решился её озвучить:
– Вы сейчас такие красные, потому что вам просто стыдно или потому что написанное на стене – правда? – спросил он, встав напротив Камуньяса, который смотрел на него с испуганным видом.
– Я, я, я… – мямлил Камуньяс, не в силах закончить предложение.
– Что – ты? – спросил Тони и подошёл почти вплотную к товарищу.
– Я хочу сказать, как глупо всё это, – наконец выдавил тот из себя. – Что за идиотская выходка. Как неприятно.
Тут к говорящим подошла Алёна и встала между Камуньясом и Тони.
– Мне кажется, надо выяснить, кто всё это сделал.
– Так это правда? – спросил Тони.
– А тебе какое дело? – ответила Алёна.
– Это моё дело, до чего иметь дело, – выпалил Тони.
– Правильно, я тоже так считаю, каждый имеет право знать, – сказал я.
– А ты не лезь. Ты тут вообще ни при чём.
– А ты, значит, при чём?
Тони повернулся ко мне и посмотрел на меня сверху вниз. Похоже, он собирался толкнуть меня или даже ударить кулаком. Он выглядел ужасно злым, и на мгновение я подумал, что сейчас он воспользуется случаем и расплатится со мной за всё.
– Не ссорьтесь, – сказал Камуньяс. – Не ссорьтесь из-за ерунды.
Мы с Тони посмотрели на Камуньяса. Я не понимал, что происходит.
Мне нетрудно было представить, как Алёна целует Тони или кого бы то ни было. Но… Камуньяса? Камуньяса, Ушастого? Моего лучшего друга Камуньяса? Сама мысль об этом казалась странной.