Я резко обернулась и оцепенела. Прямо за мной на дорожке, ведущей к беседке, стояла девочка. Одета она была точно, как я – в платок и черную шубку, но это ничего, так были одеты почти все девочки в гимназии, меня изумило то, что и косички, и глаза, нос, губы, все было у нее в точности, как у меня! Я словно бы смотрела в зеркало!
С минуту я стояла, замерев, как каменная статуя, и не могла произнести ни слова, у меня будто бы язык к нёбу присох. Пока, наконец, меня ни осенила догадка, и я проговорила, заикаясь и с трудом шевеля онемевшими губами:
– Ты – В-вера Сидорова?
– Да, – просто ответила девочка.
– Ты как здесь очутилась? – я не удержалась, и, как совсем недавно сделали Кити и Мишель, шагнула вперёд и коснулась кончиками пальцев руки Веры, словно бы проверяя, настоящая ли она. Пальцы мои уткнулись в колючий мех рукава Вериной шубки, поняв вдруг, как глупо я выгляжу, я отдернула руку
Вера ухмыльнулась, и теперь с этим насмешливым выражением лица, она уже не казалась мне моим отражением. Да, черты лица, цвет волос, глаз – все у нас было одинаковое, но за этими чертами скрывались настолько разные люди, что даже лица при ближайшем рассмотрении казались уже вовсе не похожими.
Я сделала шаг назад и застыла в нерешительности, ожидая ответа. Вера же, будто забавлялась моей растерянностью. В это мгновение она казалась мне какой-то недоброй. Помедлив, она сказала:
– Как я здесь очутилась? – она снова усмехнулась, только теперь уже как-то горько. – Да, по правде говоря, я, как привидение, слоняюсь по городу уже вторые сутки, потому что все это время меня никто не видит.
Невидима! Опять! Это жуткая напасть преследовала меня, словно вирус.
Тут Вера закусила губу, и я поняла, что она изо всех сил старается не разрыдаться. Теперь, когда я узнала, что с ней происходит, она уже не казалась мне недоброй. Я поняла, что, если все мои догадки были верны, то Вера и раньше была отверженной сверстниками, а, может, и не только ими, а потом вдруг, став невидимой, она и вовсе оказалась отторгнутой сразу всем миром! И с ней рядом, похоже, нет ни одной близкой души, отчего ей намного труднее, чем маме или Мишелю. Мне стало ее очень жалко. Я снова шагнула к ней навстречу и постаралась улыбнуться.
– Расскажи, как ты догадалась, что я тебя увижу, – заговорила я, как могла участливым голосом, мне показалось, что Вере сейчас особенно нужен друг. – Тебе ведь известно, что и я здесь не по своей воле? Ты стала вдруг невидимой, а я в один момент оказалась в совершенно незнакомом месте, где меня принимают за другого человека! Ты должна рассказать мне все, что произошло!