– Понимаю,– оставив экран телевизора слабо мерцать, синим светом, я развернулся к Надежде, – это несколько шокирующее! Но у них есть одно оправдание перед нами : как говорят, в постели все дозволено!. Надеюсь, тебе хотя что-то да понравилось?
– А ты знаешь, я сейчас поняла, что все эти годы была попросту ограблена своим мужем!
Ограблена в чувственности, в страсти и в наслаждении побыть женщиной не только получающей наслаждение, но и щедро дарящей его!
– «Ого! А дамочка не лишена литературной фантазии!» – изумился я.
– И скажу тебе просто – мне понравилось всё!
Налей мне коньяку и себе тоже. Знаешь, в детстве, когда мы, купаясь, прыгали в воду с обрыва, самое страшное было насмелиться и сделать первый прыжок. Зато потом такое ощущение счастья и беззаботной отваги! Сейчас я сделаюсь пьяненькой, а ты – учи меня, как надо! – она залпом опрокинула в себя коньяк, вытерла губы ладонью и живо повернулась ко мне: – сегодня ночь моей любви!
Считается – время, проведенное в любовных свиданиях, не засчитывается в срок жизни! Хорошо бы так!
– Ты, отдохни, мой миленький, можешь уснуть, – нежно куснув мое ухо, Надежда покинула просторную кровать.
А я сразу провалился в темное болото крепчайшего сна.
Проснулся как от толчка, проспать время наблюдений, было для меня постыдным.
Часы с фосфоресцирующими стрелками, подаренные мне пограничниками, показывали без пяти три. Осторожно встал, Надежда, прикрывшись пледом, спала рядом, по-детски с полуоткрытым ртом. Печь дышала теплом. Сквозь щелочку в дверце, от углей, пробивался розовый свет и окрашивал комнату каким-то колдовским мороком. Яблочный сок был тёплый, но его терпкий аромат разворошил во мне какие-то детские воспоминания, что-то далёкое-далёкое, но вместе с тем, неуловимо родное, коснулось моей души. Я печально вздохнул. Норка, примостившись в ногах Надежды, подняла голову и мгновенно разбудила ту, кого она уже, безусловно, приняла за хозяйку.
– Ты что-то ищешь? – голос у нее был немного хриплым ото сна.
– Нет, ничего не надо! Я на улицу, в туалет выйду.
– Да не студись ты, я вон ведро с водой поставила. Я всегда так детишкам делала, чтобы дом не выстужали.
– Ничего. На улице уже почти весна. Сегодняшним вечером было плюс семь.
– Ладно. Приходи быстрее, я тебя согрею.
Через пятнадцать минут я спал здоровым сном, согретый теплом женского тела. Как-то само собой, даже мысли об одиночестве ушли куда-то, и хотелось простого домашнего уюта и вот такого тепла.