– Вначале был Каос, – говорил он, и при этом шар отображал однородное пространство, равномерно залитое светом. – Каос – это полный покой, это Мир, который еще не развернут, это чистый Свет. Люди племени Майя называют его Богом. Мы воздерживаемся от ненужных слов, а потому говорим о Нем – просто Каос, то есть «голос Истины».
Из стремления Каоса к движению родился великий Дух (Рат), – Он излился из Каоса: это Свет, который движется, это Мировое семя. Дух излился из Каоса и вернулся к нему. Произошло самооплодотворение Света: от слияния Каоса и Рата родились Райи, то есть первые сыны Света, которые поселились в мире Истины. Люди Майя называют это место Раем, а тех существ – Ангелами, – рассказывал Учитель, при этом шар изобразил некое подобие птиц с крыльями и человеческим лицом. Кай, между тем, продолжал:
– В первых сынах Света соединились оба стремления Истины: и движение, и покой. Это – совершенные существа, которые воплощают в себе Добро, Любовь и Красоту. Их нельзя отождествлять со звездами нашей Вселенной, которые появились в дальнейшем, когда один из них, а именно – Ману, любовь к Истине променял на любовь к самому себе, так что возомнил себя равным Отцу. Люди Майя называют его Сатаной или Дьяволом. Мы же – Ману, дух, породивший Тьму (смерть), которая восстала против Света. Тьма и Ману создали свой собственный мир – видимую Вселенную – дабы господствовать в нем, то есть править, подобно тому, как Каос правит в Мире Истины.
Рассказчик остановился, чтобы собраться с мыслями, а шар в это время показывал Вселенную, состоящую из необозримого множества вращающихся галактик.
– Звезды, – продолжал Кай, – которые мы видим, когда летаем в космос, суть искаженные отражения сынов Света из Мира Истины, – там они пребывают все вместе. Великое сонмище существ, подобных Солнцу! Мы – их потомки, мы тоже сыны Света, поскольку живем по заповедям Истины и стремимся вернуться в ее Царство. Запомните, дети: этот мир чужой для нас, здесь мы лишь странники!
Учитель Кай закончил свой рассказ: ученики внимали ему, тихо про себя повторяя его слова. Однако в тишине, где слышалось лишь коллективное шептание, подобное шелесту листьев, внезапно пронеслось короткое, но резкое колебание, напоминающее голос или даже крик. Как будто зов того, кто потерялся в глухом лесу: «Ау!»