В пивной на Одесской, по обыкновению, было людно. На столах лежала разделанная вобла, и стояли липкие кружки с текущей по стенкам пеной. Галдящая толпа пивак, в которой, покрикивая, мельтешила со шваброй в руках бабушка Евгения, веселилась, не умолкая.
– Ну-ка, свинтусы, разойтись, – покрывала она кого-то. – Совсем стыд потеряли! Скоро мочиться на пол начнут!
– Баб Женя, не рычи, – успокаивали ее обруганные мужики.
– На-ка, лучше выпей, бабусь, – протянул ей кружку мужичок, стоящий рядом.
Баб Женя, приставила швабру к столу и, как хвать беднягу за мудя, да так, что у того глаза пошли на выкат.
– Какая же я тебе бабуся, если я еще лапуся, – сказала она бедняге, глядя ему в глаза. Буквально вырвав из руки перепуганного мужика кружку, она разом осушила его и, покачивая головой, принялась протирать залитый пивом пол.
– Какие люди! Леха Гоп-стоп! – раздался голос у первых столиков, и вся пивная обернулась в сторону открывшихся дверей.
В телогрейках и кирзовых сапогах трое парней, широко улыбаясь, вошли в шумную толпу. Проходя к стойке розлива, ненадолго задерживаясь у столов, задорная компания подшучивала, а то и просто с издевкой трепала всех на своем пути.
– По три на лицо, – небрежно обратился Леха Гоп-стоп к мужичку, который суетливо принялся выполнять заказ, а двое его друзей освободили столик, разогнав стоящих за ним.
– Ерша? – спросил гражданин за соседним столиком, протянув компании бутылку пшеничной.
– Давай, – растягивая, произнес Леха и подлил себе в кружку. Вся компания последовала его примеру. Баб Женя, обратив на это внимание, неодобрительно покачала головой. Через час повеселевшая троица пинала всю пивную, отбирая у кого рубль, а у кого и больше.
– А ну, разойдись! – закричала баб Женя своим прокуренным голосом. – Закрываемся! – Буйствовавшая пивная, как по команде командира, направилась к выходу, пропуская задорную троицу. Вывалившись на улицу, компания помочилась на стены пивной, а затем направилась в сторону Московского вокзала.
Сидя в зале ожидания на Московском вокзале, она с горечью смотрела на свои билеты и приговаривала:
– Какого черта я их купила, если даже воспользоваться не смогла. На эти деньги я бы выпила чашечку кофе и съела бы заварное пирожное. Да, мое любимое – заварное! Это могло бы произойти, не купи я эти билеты. Но и ночевка на вокзале не была запланирована мной. Переночевать в зале ожидания для того, чтобы хватило на пирожное с кофе, это слишком. О чем я рассуждаю? Мне, все равно, придется ночевать здесь, и утром у меня, все равно, не хватит на кофе. Хорошо еще, сигарет пол пачки. До утра хватит, по крайней мере, на вокзале тепло, вот только уснуть не получается.