* * *
Тихо открыв дверь, не включая свет, проходя по коридору, Алексей завел Елену в свою комнату.
– Ого, – удивленно произнесла Елена, глядя на книжные полки, заставленные произведениями классиков.
Алексей вопросительно взглянул на свою гостью и, угадав ход ее мыслей, улыбнувшись, показал на кресло.
– Посиди. Согрейся. Я принесу поесть, – сказал он и тихо прикрыл за собой дверь.
Елена, сидя в кресле, разглядывала библиотеку. Понимая, что обладатель столь редких изданий, вне всякого сомнения, является личностью тонкой и просвещенной, она прониклась к нему еще большим уважением, а волнения отпали сами собой. Пытаясь понять, как может быть связан внутренний мир Алексея и его позиционирование себя, как гопника, она не заметила, как дверь в комнату открылась. Алексей держал в руках поднос, на котором стоял горячий керамический чайник и тарелка с выпечкой. Увидев его, Елена встала.
– Сиди, – тихо произнес Алексей. – Согрелась? – спросил он, разливая чай.
– Да, – ответила Елена и поблагодарила Алексея, принимая у него из рук чашку.
– Это не тошнотики с мос-бана, – сказал Алексей, поставив перед Еленой тарелку с пирожками. – Мать сама печет.
– Очень вкусно, – делая глоток чая, сказала Елена. – Поверить не могу. Как это ты с гопниками водишься.
– Это для вас мы гопники. А, на самом деле, все проще, мы обычные пацаны, – ответил Алексей, подливая кипяток в кружку Елене.
– Обычные пацаны не ходят в телогрейках и кирзовых сапогах, – подшутила Елена.
– Вот, так всегда. Человека оценивают по его внешнему виду. Мне кажется, что люди такой тонкой организации как ты, должны видеть, прежде всего, внутренний мир, – ответил Алексей, складывая на поднос посуду. – Ляжешь на кровать, – сказал он, стоя у дверей. – Я посплю в кресле. И не раздевайся, мать утром может войти.
* * *
– Носик, носик, носик мой, курносик, – припевала Маргарита, стоя у зеркала в ванной комнате.
– Ты скоро? – постучав в дверь, спросил Игорь.
– Да, милый, – ответила Маргарита, продолжая напевать, – Носик, носик, носик мой, курносик. Открыв дверь, она увидела своего супруга, указывающего взглядом на комнату Алексея.
– Иди, погляди, – сказал Игорь, проводив Маргариту к комнате сына, который спал на полу, подложив под голову свернутый плед. На кровати лежала молоденькая девушка, в углу комнаты стоял гофр, взглянув на который Маргарита многозначительно произнесла.