Юля, 35 лет
Я поднималась на 6 этаж по лестнице к своей племяннице. Она открыла дверь, а я еще несколько минут не могла с ней разговаривать, так как не могла отдышаться. Мелочь? А я заснуть не смогла ночью. «Неужели, – крутилось у меня в голове, – так неожиданно пришла старость?!» Я поняла, что если не начну худеть, простить себя за это не смогу.
Ощущение бессилия перед едой
Но дно – это не только последствия самого ожирения, это еще четкое осознание потери контроля над своим пищевым поведением. Я не могу контролировать, когда и сколько я съем. Вот это ощущение бессилия перед зависимостью также может помочь человеку сделать первый шаг к выздоровлению. Само понимание, что ты не контролируешь себя после переедания, может сильно ранить и способствовать пересмотру своих отношений с едой и весом. Послушайте людей, которые бессильны перед едой.
– Все смотрели телевизор и наслаждались фильмом, а я весь вечер думала про эклер, лежащий в холодильнике.
– Я торгуюсь с весами. Встаю на них, если сброс веса не показывает, начинаю с ними говорить и упрашивать.
– Я ворую у детей еду.
– Я делаю из еды заначки.
– Мне жалко, когда дети едят конфеты, так как мне меньше достанется.
Один из способов усилить осознавание потери контроля, заставить вас рассказывать о своем поведении. Рассказ другому человеку как луч солнца в затхлую комнату со всей очевидностью продемонстрирует, в какую историю вы вляпались.
Истории из жизни
Людмила, 47 лет
Однажды я обнаружила, что в доме кончился шоколад. Ерунда? Для кого-то, может, и так. Но я испугалась. Как я буду жить, если в потаенном месте нет заветного лакомства. Я не могла смотреть телевизор. Я не могла мыть посуду. Я не могла листать журнал. Я с ужасом осознала, что стала рабом шоколадного дьявола. Дальше – больше. Я прошу сына в 10 вечера в пургу выйти на улицу и пройти квартал в магазин за шоколадом для меня. Я готова была сгореть со стыда, когда он укоризненно наматывал шарф на шею. Тогда я поняла, что незаметно стала наркоманом.
Сергей, 35 лет
Посмотрел фильм Алексея Балабанова «Морфий». Фильм поразил меня. Я понял – это фильм про меня. Только мой морфий – вкусная еда. Я могу втайне от всех купить пончики и перед дверью домой их съесть. Я прячу дома конфеты, чтоб дочь не нашла и не съела мой наркотик. Я могу втайне ходить к холодильнику трескать эклеры, а потом возмущаться, что сын, дочь и жена съели эклеры и не оставили мне. Для меня всегда чрезвычайно важно было быть независимым и свободным. Потому и свое дело открыл. Потому и индивидуальные виды спорта выбирал. Но я никак не ожидал, что рабство поджидает меня в холодильнике.