Всякий раз глядя на тёмные, будто покрытые струпьями, узловатые ветви дуба, в моём всё ещё детском мозге никак не укладывалось, что он мог быть свидетелем множества исторических для нашего штата событий. Однако я верил мистеру Оаку всем сердцем и часто пытался представить, как древние (для меня события двухсотлетней давности были не меньшей древностью, чем, например, динозавры) индейцы приносили дары к дубу и танцевали вокруг него священные обрядовые танцы. Лет пять назад я даже сходил в библиотеку и взял книгу о преданиях племени суквомиши, пытаясь в ней найти упоминания о дубе или историю его происхождения. Но книжка оказалась скучнее, чем рассказы дендролога, и я её вскоре забросил. Вспомнил лишь, когда миссис Брук – местная библиотекарша – позвонила маме и пожаловалась, что я не вернул ценный экземпляр. Ох, и попало мне тогда. Эва, как всегда, прикрыла мой промах и сказала взрослым, что это она попросила у меня книгу для школьного доклада и забыла об обещании собственноручно отнести её назад в библиотеку.
Единственным моментом во всей книге, заинтересовавшим меня, была сноска, напечатанная мелким шрифтом. В ней говорилось, что помимо поклонения духам воды и земли, племя почитало некое существо, имя которого в переводе с лушуцид звучало как "великий рыжий дух". Считалось, что оно жило в пещере под корнями великого древа, и, в отличие от других покровителей племени, ему приносились кровавые жертвы. К моему великому огорчению, ни описания этого существа, ни хотя бы уточнения, о каком животном идёт речь, в книге не было. Ровно как и указания, что великое древо – это наш дуб. Посовещавшись, мы с Эвой решили, что дерево определили верно, и нужно попытаться найти убежище рыжего божества. Естественно, нам даже в голову не пришёл вопрос: а стоит ли искать существо, которому приносились человеческие жертвы? Мы облазили весь дуб вдоль и поперёк, но, конечно же, ничего не нашли, кроме норы, в которой, возможно, когда-то жил небольшой зверёк, типа енота или лисицы. Разочаровавшись, я быстро забыл об этой истории и не вспоминал до этого дня.
Придя к реке, как обычно, я улёгся под тяжёлыми ветками начавшего желтеть исполина, чтобы обдумать сон, который видел накануне. С Эвой, которая, по-моему, ушла на урок танцев, я не успел обсудить сновидение. И поэтому, украв на кухне сэндвич с курицей, я пошёл сюда, в место, где мне всегда было спокойно. Погода стояла прекрасная. Небо казалось бездонным опрокинувшимся морем и поражало своей яркой синевой. Солнечные лучи ласково гладили моё лицо сквозь резную листву. Мне было хорошо, как никогда, несмотря на отсутствие рядом сестры. Я лежал, лениво размышляя о том, что мне снилось, и прикидывая, стоит ли вообще рассказывать кому-либо об этом. Потому что это не было радужным видением о розовых единорогах или калейдоскопом радостных воспоминаний. Нет, сон больше напоминал кошмарное дежавю, словно разномастные кадры из фильмов ужаса, которые я украдкой от родителей в детстве бегал смотреть к соседскому мальчишке Джеку, старше меня на добрых шесть лет.