Наконец король прибыл. Вся деревня выстроилась встречать монарха. Жителям объяснили, что делают незнакомые люди подле них. Деревенские немного поворчали, но были вынуждены принять положение вещей. Больше всего их задевал сам факт такого вопиющего недоверия к ним. Они, как никто другой, радовались восхождению короля Августа, ведь его правление могло сулить хоть какую-то надежду на лучшее завтра. А к ним подошли, как к потенциальным изменникам, готовым при первой же возможности напасть на Его Величество. Тем не менее они стерпели это. Терпение вообще было важнейшим качеством людей Бейджа. Только терпение позволяло выдерживать все невзгоды и лишения. Тут не было поводов для гордости, просто ничего другого им и не оставалось.
Королевский кортеж остановился посреди того, что в Бейдже называли площадью. В деревню прибыло три кареты, запряженные белыми породистыми лошадьми. Выбор масти лошадей был крайне неудачным. Путешествуя по проселочным дорогам, благородные кони быстро приобретали все более темные оттенки. С каретами была аналогичная ситуация. Нижняя часть экипажей оказалась сплошь покрыта налетами пыли и грязи. Как бы король Август раньше ни представлял путешествие, на практике оно оказалось не таким уж величественным.
Из первой и последней кареты выскочили слуги, которые тут же поспешили бросить ковер перед средней каретой. По ковру было видно, что он прошел уже не через одну деревню. Некогда величественный шедевр сейчас выглядел хуже последней деревенской тряпки.
Дверь средней кареты распахнулась, и из нее показался король. Это был точно он. Никто из жителей Бейджа никогда не видел даже изображения Его Величества, но все сразу поняли, что перед ними правитель Миллениума. Следом за королем показались его дети. Все в королевстве знали, что сыновей Августа зовут Луи и Филипп, а дочь Клаудией. По лицам королевских отпрысков было хорошо заметно, как нелегко им дается путешествие. Лицо Клаудии отдавало неестественной бледностью, а сыновья даже не пытались изобразить хоть какое-то подобие дружелюбия. Только Август продолжал держаться с царственной величественностью. Но и в его глазах можно было разглядеть сомнение относительно своего благородного предприятия. Однако король все еще желал выступить с речью. В конце концов, не зря же он провел в пути столько времени.