Тот попятился.
– Я никуда не поеду, – возразил торопливо. – пойду в полицию.
– Зачем?
– Скажу, что ты хочешь меня убить.
– Хотел бы, давно уже сделал бы – пораскинь мозгами. Забочусь о тебе, сиделку даже нанял… Ты знаешь вообще, сколько я ей плачу?
– Мне всё равно. Зачем мне сиделка?
– Затем, что тебе нельзя вставать.
– Ни один врач мне так не сказал.
– Верь своим врачам! Хоть кому-то они говорят что-нибудь путное? Меня лучше слушай.
Убеждать Виталий умел, и мог убедить хоть кого и хоть в чём, или в крайнем случае человек обычно отступал перед его напором и делал вид, что соглашается. Так получилось и теперь – беглец всё-таки сел в машину. У преступника сразу отлегло от сердца и решив, что повёл разговор в правильном направлении, он продолжал.
– Разве я могу тебя убить? Росли ведь вместе. – сказал он. – помнишь, как бегали всегда мальчишками втихаря на стадион, чтобы посмотреть футбол, и как воровали коржики в кулинарии…
Такое, разумеется, было и человек на заднем сидении в машине заулыбался – Виталий увидел его улыбку в зеркале и тоже постарался улыбнуться, только у него не очень это получилось и улыбка вышла какая-то однобокая, напряжённая, но это было неважно, собеседник всё равно ему уже верил.
– Я не воровал, – поправил задумчиво он. – я ждал всегда у входа.
Сейчас только Виталий заметил, что пассажир его весь промок под дождём и вода у него с одежды обильно стекает прямо на сиденье. По натуре своей весьма аккуратный, чёрт нахмурился, однако постарался скрыть свой гнев.
– А какие шикарные у твоих родителей были песцы и норки, – продолжал вместо этого он.
От воспоминаний о родителях человек за его спиной расплакался – сначала тихо, а после навзрыд… Теперь уже очень быстро машина мчалась по лужам, как будто с каждой минутой ещё больше прибавляя скорость.
– Так хорошо просто жить, – сказал сквозь рыдания промокший и уставший беглец.
Бросив на него снова взгляд в зеркало, Виталий поморщился.
Однозначно он понимал, что никогда этот его знакомый не был ему ни другом, ни товарищем – с такой размазнёй просто непозволительно было дружить такому отчаянному и смелому, каковым считал себя он. Ещё в детстве распознав эту его слабую суть, Виталий дружил с его старшим братом, с которым они в самом деле были ровней, но тот погиб в Афганистане, а после оставалось только поддерживать отношения с его родителями – и поддерживать их самих, чтобы от горя они совсем не отчаялись.