Валентин еще раз перед стартом переговорил с Ирой. Она была в глубоком отчаянии, но искра надежды, что сын жив, тлела в сердце. Валентин и сам надеялся, что какой-нибудь счастливый случай вернет им Вика. Однако понимал он и то, что шансы выжить у экипажа учебного стратолета в эпицентре хаоса крайне малы.
Вскоре Ира ушла готовить к полету очередной стратолет. Все десять оставшихся летающих машин были как никогда нужны в воздухе. Необходимо было позаботиться и о беженцах-людях, направить их по пути возможного спасения – в сторону Антарктиды.
Авраам Хортман и Иван Белесов, близкие друзья Валентина Сонцева, состоящие в его команде навигаторов, показались из корабля. Белесов, второй пилот, сразу же доложил.
‒ Вал! Все готово, пора стартовать.
А Хортман добавил.
‒ Сегодня очень высокая сейсмологическая активность. Как бы ни произошло чего с Эримитисом, Вал. В прошлое дежурство мы заметили, как в месте впадины образовалась огромная воронка. Эримитис может в любой момент пойти трещинами.
Валентин еще раз взглянул на здание Навигационной и согласно кивнул.
‒ Хорошо, отправляемся. Время на поиски и предупреждение людей – два часа. После вернемся и еще раз пролетим над провалом. Не мешало бы установить за ним постоянное наблюдение.
Через минуту стратолет взлетел. Валентин взял курс к точке, где в последний раз до взрыва был замечен учебный стратолет. Вся команда навигаторов на борту прекрасно понимала, куда направляется Сонцев, но так как помощь могла понадобиться абсолютно в любом месте, Валентина никто и не думал упрекнуть в сугубо личной заинтересованности.
Хортман при помощи бортового компьютера МОЗГа настроил видео- и звукозаписывающую аппаратуру. Белесов же обрабатывал полученные данные о воздушном пространстве. Остальные расположились на своих рабочих местах.
Первый час полета прошел незаметно, а в начале второго, когда должен был показаться участок суши северной Африки, МОЗГ внезапно выдал информацию, заставившую всех подойти к обзорному экрану стратолета.
‒ Внимание! Согласно обработанным данным часть северной Африки погрузилась ниже критической точки поверхности океана. Красное море перестало быть внутренним.
Раздался легкий шепот нескольких встревоженных голосов, а Хортман лихорадочными движениями быстро увеличил изображение океана, используя сенсорную панель и озабоченно высказываясь.