– Красавчик нереальный, конечно… Говорят, он местный, просто учился и работал где-то за границей. Интересно, женат? Кольца, вроде, нет…
– Ну, конечно, женат. – Жанна Риффель, администратор московского представительства предприятия, раздражённо закатила глаза.
Света понятия не имела, зачем Жанна так часто наведывается к ним из Москвы, и никогда особо не вникала в шлейф новостей и сплетен, тянувшийся за этой холёной столичной барышней. Вот и сейчас Светлана уже собиралась вернуться обратно в кабинет, но три слова, небрежно брошенных Жанной, буквально пригвоздили её к полу.
– Нельзя же быть такими наивными. Подумаешь, кольца нет. – Назидательно продолжала Жанна, упиваясь жадным вниманием, с каким девушки обступили её. – Посмотрите вокруг, многие женатые мужчины сейчас носят кольца?
– Ну, мой носит, например…
– Один из десяти. А остальные…
– Подожди, а откуда ты знаешь, что он женат?
– Так мы сегодня с его женой и детьми одним рейсом летели. Он их в аэропорту встречал.
– Ого! Так у него и дети есть!
– Да, двое. Мальчик и девочка. Старший уже подросток.
– Надо же! А такой молодой, вроде…
– Молодой да скорый.
– И как жена? Тоже молодая? Красивая?
– Жена как жена. – Жанна неопределённо дёрнула плечиком. – Ничего особенного. Так, простушка. У такого-то красавца… Глаза у него, конечно, ммм… Я, пожалуй, задержусь здесь! – Она приподняла брови и многозначительно улыбнулась.
– Ты же сама говоришь, что он женат!
– Ой, да ладно вам. Что это вообще меняет?
– Ну, так-то всё меняет.
– Да? Ну-ну. Посмотрю я, как это будет мешать вам глазки ему строить. Вон все как взбодрились, никакой кофе не нужен! – Жанна рассмеялась, а девушки, перешучиваясь, потянулись к выходу.
Света машинально помешивала ложечкой в чашке, совершенно забыв положить в кофе сахар.
Только что услышанное ещё отдавалось в ушах, сумраком разливалось внутри, медленно поглощая свет. Едва обретённая мечта, не успев окрылиться, разбилась вдребезги. Света шагнула из кухни, превозмогая нестерпимую боль.
Мужчина с самыми красивыми глазами. Шаг, ещё шаг…
В полном смятении, Светлана сделала шаг из кухни и… уткнулась прямо в виновника своей сердечной боли.
– А, вот вы где! Звоню, звоню… Пришлось самому идти на поиски.
– Ой, простите, – Света так растерялась, что не знала, куда деть глаза – в них закипали слёзы, которым не суждено было пролиться: уж кем-кем, а плаксой она в жизни не была. «Кремень-девка» – с гордостью говаривал про дочь отец, вспоминая её детские травмы.