А она разве против?
Катерина Ивановна набрала номер. Гудок вызова показался резким и неожиданным. Она испугалась и нажала рычаг. Пришлось звонить ещё раз.
– Слушаю! – ответил Алексеев, и она мгновенно передала трубку мужу.
– Сергей, привет тебе, дорогой! Ты узнал меня? – спросил старик, улыбаясь каждой морщинкой.
– Узнал, Александр Иванович.
– Ну и слух у тебя, милый человек! Как у тебя дела?
– Спасибо. А у вас?
– А я всё вспоминаю, как ты у меня работал: если бы остался, был бы классным токарем.
– Вы что-то хотели, Александр Иванович?
– Да нет, захотелось с тобой поговорить.
– Про сено, про сено спроси! – зашипела она.
– А? Что надо?
– Про сено спросить!
– Ах, да! Совсем забыл! Сергей, тут такое дело… Не поможешь мне с сеном?
– Сена нет?
– Да. А с завтрашнего дня пастух перестанет пасти. Нам нечем кормить.
– Совсем ничего нет – ни сена, ни соломы? А в поле?
– Да нигде ни соломинки. Ты мне, Сергей, привези хоть одну арбу.
– А как я привезу, Александр Иванович? У меня все люди на уборке. Мы сейчас сеном не занимаемся. А что ты летом думал?
– А? Прости, Сергей, я не расслышал…
– Я говорю: что ты летом думал?
– Послушай… Я не в курсе. Ладно, нельзя так нельзя. Я ведь просто поговорить с тобой хотел.
– Ладно, поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас по телевизору такая интересная передача…
– Подожди, старик. Скажи, что я ведь подходила к нему летом, – громко, уже не таясь сказала Катерина Ивановна.
Алексеев услышал и сказал:
– Помню! Александр Иванович, дай ей трубку! Тётя Катя, вы подошли, сказали, чтобы я имел вас в виду. А потом пропали. Откуда я знаю, может вам без меня накосили. В этом году каждый мог себе сено заготовить. Вам надо было хоть немного самим шевелиться.
– Конечно надо было, – промямлила Катерина Ивановна.
– Не знаю, как вам помочь. Сено у меня есть, но то, что люди накосили, я трогать не могу, а что в совхоз заготовлено, то всё на учёте. Я не собираюсь его транжирить, как Козулин.
– Нет, нет, Сергей Анатольевич. Я понимаю. Ты прости уж меня, – это она сказала так жалко, что Алексеев опешил и сказал:
– Ничего, ничего! Спокойной ночи.
Она положила трубку. Слёзы душили её, и давно не было так горько. «Самим надо было шевелиться», – не ожидала она таких поучений. Ах, как обидно! Ну сказал бы: нету, не получилось, а то: «шевелиться надо было», как будто она в совхозе самая большая лентяйка! Не удержалась и расплакалась.