Блеснули яркие макушки гор, на фоне расступившихся облаков воссияли призывным зовом вершины, позолочённые лучами уходящего Солнца. Где-то вдалеке парил орёл… Человек шёл вперёд, восхищённый первой картиной, которую хранила память сердца, он будет идти дальше и узнавать их одну за другой. Но кто вложил их в сердца тайники?! Ответ придёт обязательно, но там, на вершине… Да! Только там хранятся великие истины для Птиц, поднявшихся получить величественный Урок Свободы!
Великий, мудрый полдень разливал по миру свои ликующие, яркие огни. Победно восторжествовав, светило восседало на своём троне вечной славы. Закончив свой путь восхождения вверх, сейчас оно могло спокойно отдохнуть несколько мгновений и оглядеться вокруг себя. Внизу копошились люди, они, как всегда, были заняты своими спешными делами и крайне редко поднимали головы вверх, чтобы обратить внимание на свет. Солнце не обижалось. Оно знало, что люди порой смотрят на него, как на часы, но, несмотря на это, светило не утратило чувства тепла к людям. Они вообще, как успело заметить Солнце, находили странное применение вещам, не учитывая их прямого назначения. Когда светило вступало в зенит своей славы, они, поглядывая на него, произносили: «Полдень…» Но что же они подразумевали под словом полдень, оставалось загадкой, впрочем, «Небесные часы» догадывались, что люди, глядя на них, просто отмечали тот факт, что полдня уже минуло. А дальше дело пойдёт к закату, стрелка часов опустится вниз, и опять вечер, ночь… Затем утро, и снова всё по кругу начнёт своё движение, как стрелки часов… Какой-то безысходностью веяло от этих людей, исподлобья бросавших взгляд на Солнце: то оно, видите ли, «медленно ползёт», то «куда несётся!». Почему-то их раздражало всё, и даже это тёплое безмолвное светило, сияющее в лучах своей немеркнущей славы.
Ласково окутывая землю щедрым светом, солнце двинулось продолжить извечный путь. Но вдруг один из его лучей натолкнулся на чей-то взор, умоляюще вглядывавшийся в светило. Луч замер, поражённый этим взглядом, в котором прямо-таки звучала вселенская тоска от какой-то незримой потери. «Что мог потерять этот человек, что так ужасно страдает?» – подумал луч. Он, как непрошеный гость, заглянул ему в глаза и увидел, что во глубине человеческой души что-то умирает. Луч тихо проскользнул во внутренние покои и обнаружил, что на смертном ложе тихо угасает надежда. Она почти не подавала признаков жизни; видно было, что агония длится долго. Надежда то воскресала, стараясь побороть смерть, то безвольно отдавалась в её лапы, в последний миг всё же пытаясь вырваться из цепких объятий. Но сегодня смертный саван уже был надет на угасающее тело. «Неужели слишком поздно?!» – луч скользнул вдоль смертного одра, пытаясь найти хотя бы маленькую зацепку, которая позволит вернуть к жизни. Ведь человек молил огонь, взирая на светило; он знал, что свет несёт жизнь, в отличие от мрака, который сеет смерть. Луч вдруг почувствовал, что его тянет вверх, и понял, что уходящее солнце уносит с собой лучи и его тянут братья продолжить светлый путь в краях, где ждут их. Солнечный луч бросил последний взгляд на неподвижное тело и хотел было выскользнуть, чтоб присоединиться к своей светоносной семье, но его что-то остановило. Он понял, что если умрёт надежда, значит умрёт человек. И быть может, она уже мертва… В чём же тогда было назначение светлого луча? Констатировать смерть?! Нет! Свет должен воскресить её во что бы то ни стало!