– Что, не ждали? – улыбнулся Соловей-Разбойник. – А вот он я! Чудище крылатое, на человека не похожее, на девяти дубах обитающее!
Всем стало здорово не по себе. Ведь если это и правда Соловей-Разбойник, и он слышал всё то, что про него тут говорили – ох и не сладко же всем теперь придется! Некоторые, глядя на него испуганно перекрестились. Всем стало ясно – сейчас тут такое начнется, что недавняя драка и рядом не стояла! Да уж, если трактир сумеет оправится после такого и не закроется по убыточности, то заведение запомнит этот день навсегда!
– Рахманыч, у нас проблемы! – сказал Лихо Одноглазое.
– А я тебе говорил, что надо ноги делать, пока не поздно! – проворчал Соловей-Разбойник. – Так что не жалуйся теперь!
– Учтите, если сдадитесь добровольно, это вам зачтется! – предупредил Илья Муромец.
– Врешь, не возьмешь! – рявкнул Лихо Одноглазое.
– Ну, тогда потом не жалуйтесь! – воскликнул Алеша Попович. – Мы вас предуп…
Договорить он не успел – вновь раздался хлопок и богатыря припечатало к дверному косяку, да так, что дерево хрустнуло.
– Не мы начали эту драку! – рявкнул Соловей-Разбойник.
С этими словами он набрал в грудь побольше воздуха.
– Уши! – рявкнул Илья Муромец, догадываясь, что сейчас будет. – Уши берегите!
Если у кого-то из присутствующих ещё имелись сомнения, то теперь все целиком и полностью убедились в том, что перед ними Соловей-Разбойник. Да и как тут было не убедиться? Ведь он пустил в ход свое самое страшное оружие – от первой его звонкой трели кружки мгновенно рассыпались в труху. Впрочем, другая посуда тоже не избежала этой участи. И это было только начало! Поскольку во второй раз от его свиста стены трактира задрожали и пошли трещинами. Люди, зажав ладонями уши, катались по полу и пытались найти укрытие, спрятаться от этого разрушительного звука, забиться как можно глубже, сделать все, чтобы только не слышать его. Кое-то двигаться уже не мог, и просто лежал, словно бревно, заткнув уши, выпучив глаза и крепко стиснув зубы. Свист Соловья-Разбойника тысячей раскаленных стальных лезвий проникал в голову, разрывая барабанные перепонки на тысячу мелких клочков, даже плотно прижатые к ушам ладони были почти бесполезной защитой. Порой казалось, что это не свист, а гул сотен рассерженных пчел. По трактиру кружила уцелевшая мебель, подхваченная жутким смерчем, стулья врезались в стены и разбивались в щепки, все заведение ходило ходуном, казалось, что ещё немного, и крыша не выдержит и улетит в небеса, поднявшись до самых облаков. Окна не выдержали, стекла в них со звоном лопнули, гулко захлопали резные ставни. Но кошмар длился недолго – свист Соловья-Разбойника постепенно смолк, вихрь утих, уцелевшие предметы мебели с гулким стуком упали на деревянный пол трактира.