– Да, мой ярл?
– Разыщи Тоопи – пусть шевелит щупальцами, иначе из кракена он у меня станет каракатицей! И проведи прекрасную дочь ветра к сундукам – она возьмет любую вещь, которую пожелает.
А потом пусть поскорее проваливает отсюда. Хоть вслух и не сказал, но, казалось, сам воздух зазвенел этими словами.
Астрид нахмурилась еще сильнее, но как-то удержалась, не стала говорить, что хозяин корабля – невежливая свинья. Гордо вскинула голову и, взяв предложенную Лираком руку, последовала за ним.
Йанта сдвинула тонкие брови, глянула удивленно-насмешливо.
– Ты всегда себя так ведешь с гостями?
Драуг пожал плечами. От незваных гостей – одни хлопоты. Вместо ответа он подошел к ворожее и осмотрел с ног до головы.
Та не двинулась с места, только в глазах мелькнуло замешательство. Однако настолько быстро, что можно было и не заметить.
– Выглядишь куда лучше, – довольно произнес Фьялбъёрн, обойдя вокруг.
Хорошо хоть плащ накинула – нечего по морозу в рубахе и штанах шастать. А волосы снова убрала в две широкие косы, только ветер все равно играл короткими прядями на макушке и висках, и хотелось протянуть руку и пригладить их.
Фьялбъёрн склонился к плечу девушки и вдохнул свежий запах полыни. Вот закроешь глаза – будто и не плещет рядом бездонное море. И голова идет кругом от дурманящей нотки мускуса. Или как его там? Пахнет так от купцов с востока и юга, вечно привозящих какие-то диковинки.
Чуть слышно фыркнув, ворожея повернула к нему голову:
– Я не съедобная, – бросила лениво. – Принюхиваться и облизываться не стоит.
– Действительно, – довольно ухмыльнулся Фьялбъёрн, выпрямляясь и глядя прямо в черные глаза, – зачем есть, если с тобой можно делать куда более занятные вещи?
Нежное смуглое личико так и осталось невозмутимым, однако от Фьялбъёрна не ускользнул нехороший прищур. Но через миг на красиво очерченных розовых губах расцвела улыбка – Весенняя красавица, и та обзавидуется.
– Хороший у тебя корабль, ярл, – а вот голосом Йанты можно было порезаться, – раз на нем ничего и делать не надо, кроме занятных вещей. А с кем же до меня…
Фьялбъёрн нахмурился. Воспоминания заставили заныть давно мертвое сердце. Он хмуро свел брови, недобро глянул на по-прежнему улыбавшуюся ворожею.
– Иди в каюту. А то завтрак остынет, – резко сказал он, взял сосуд – дар валкары и развернулся на каблуках, направляясь к носу корабля.