Когда спустя много часов они оторвались друг от друга, наступило утро. Их глаза все еще были голодны, а тела доведены до изнеможения.
– Почему именно ты, почему? – говорил Кефей, лаская нежную кожу ее бедер, – Почему не любая другая? Почему ты?
Юлия не спрашивала о значении его слов, понимая их по-своему. Переполненная новыми ощущениями, она вцепилась в него обеими руками, отвечала на странные вопросы поцелуями и прерывистым шепотом:
– Не оставляй меня… не оставляй.
Холм Палатин начал свою историю задолго до основания Рима. Около трех тысяч лет назад на этом месте жили пастухи, чтившие покровительницу стад – богиню Паллес, в честь которой холм и получил название. С этого места, по легенде, началась история Рима. Именно сюда волнами Тибра прибило корзину с двумя младенцами Ромулом и Ремом, ставшими основателями «Вечного города».
После разрушительного пожара, уничтожившего прежние строения, Домициан велел возвести здесь целый комплекс, строительство которого все еще продолжалось.
Северо-западную и центральную части застройки уже занимали жилая резиденция Домициана, перестроенная из оставшейся нетронутой пожаром части дома Августа, а также прекрасный дворец, предназначавшийся для проведения всевозможных собраний и публичных мероприятий, в котором сегодня Домициан принимал гостей. Дворец имел прямоугольную планировку, двумя сторонами, снабженными портиками и колоннадой выходил на площадь. Входная лестница вела к узкой части наружной колоннады. Перед входом на постаментах красовались статуи, изображавшие богов и самого Домициана в образе Юпитера.
Приглашение на пир к императору считалось великой честью, которая при Домициане, однако, стала честью сомнительной. Проигнорировать приглашение и не явиться, или даже просто немного опоздать было равносильно смертному приговору. Какие бы дела не задерживали тебя, нужно было бросать все и ровно в назначенный час являться во дворец. А порой и являться было опасно. Нередко, гостей по прихоти подозрительного императора бросали в застенки едва они переступали порог дворца.
Корнелий еще ни разу не появлявшийся при дворе после смерти своего родителя, случившейся чуть менее трех лет назад, тем не менее, был осведомлен, как болезненно реагирует нынешний цезарь на всякого рода своеволие. Поэтому в нужное время был на месте.