– Что угодно, госпожа?
Мумтаз Махал подала ему два мешочка с рупиями.
– Раздай нищим, – сказала она и опустила занавес.
Евнух кинул один мешочек другому евнуху и, подъехав к нищим, стал бросать деньги в толпу:
– Милостыня от драгоценной жены императора Мумтаз Махал!
Люди бросились поднимать монеты. Евнухи ехали рядом с эскортом императрицы и всё бросали и бросали рупии.
Один нищий в набедренной повязке, подобрав несколько монет, присел на лестнице у мечети, чтобы спрятать их. Второй, с язвами на ногах, подполз к нему, пристроившись ступенькой ниже; ему досталась только одна монета.
– Везучий ты, Салим, каждый раз успеваешь набрать столько рупий! – проворчал нищий с язвами.
– Надо знать, где в нужное время быть! Если Мумтаз Махал выехала из дворца, она обязательно подаст щедрые милостыни нищим. Она не скупится! Никто не дает такие щедрые милостыни как Мумтаз Махал! Я, как увидел её паланкин, всю дорогу за ним бежал. И вот… – Салим показал на ладони несколько рупий.
– Куда ж ты спрячешь такое богатство? – жадно глядя на деньги, спросил нищий.
– А вот куда! – Салим стал одну за другой глотать монеты. – Нет лучшего кошелька, чем вот этот, – он погладил рукой свой живот. – Никто никогда не отберёт!
Нищий с язвами, открыв рот, смотрел на него.
– А как же…? – удивленно спросил он.
– Сейчас я оставил одну монету, чтобы поесть, а когда мне понадобится другая монета, она появится в нужном месте и в нужное время, – загоготал Салим.
Шах-Джехан ехал на кауром коне. Поверх всех халатов на нём был одет дорогой в желто-зелёные полосы, расшитый золотом халат. Рядом, на полкорпуса коня позади него, ехал его друг и визирь Садулла-хан.
– Садулла-хан!
– Что, мой государь?
– Я решил строить новую столицу Индии на развалинах старого Дели!
– Вы уже приняли решение, государь?
– Да! Я назову новый город Шахджеханобад.
Блестя на солнце доспехами и оружием, огромной змеей, растянувшейся на многие десятки километров, колонна, извиваясь, продвигалась по равнинной местности. Голова её вползла на небольшой холм, и взорам впереди идущих, предстал уже разбитый у реки лагерь «пейшеканэ», который гостеприимно ждал уставших и измотанных от палящего солнца и пыли людей. Радостные крики прокатились по колонне, подбадривая едущих в самом конце воинов.
Перед воротами, ведущими в шатры султана, стояла в торжественном карауле легкая артиллерия и личная охрана султана. Проходя мимо охраны, Мумтаз Махал остановила паланкин, приподняла сетку и выглянула из окна. На небольшом пригорке рядом с войсками, над которыми развивались знамена, спиной к ней на кауром коне сидел Шах-Джехан. Он и ещё четыре эмира вели между собой разговор. Султан, почувствовав на себе взгляд жены, обернулся. И тут же, повернув коня, подъехал к паланкину.