После смерти родителей, гибели друга и оставленной военной карьеры Оксанка была единственной опорой и утешением в жизни Вадима. Он ее очень любил. Когда же она начала изменять ему с Сергеем, он пал духом, потеряв последнее, что у него было и начал сильно пить. И теперь, таким унизительным образом лишившись крова, он впал в страшнейшее отчаяние, на которое только способен человек.
Вадим не заметил, как снова заснул.
– Да, задолбал ты со своей Оксаной! – раздался веселый голос, спавшего рядом Капитана – Каждое утро у него – Оксана, Оксана!..
– Ваську тебе положим под бок вместо Оксаны – насмешничал Борода – и лапай его. Пойдешь, Васька, к Вадиму Оксаной?
– Да, пошел ты… – обиделся Васька.
Работники, просыпаясь весело хохотали.
Открылась дверь и на пороге появился Олег. Раздалась его команда:
– Подъем!
Изгнанник оделся быстрее других и вышел во двор.
– Алексей, поднимайся! – раздался в сарае голос Димы, который занимал на настиле место рядом с Алексеем.
– Да, да! – послышался сонный голос работника.
– Каждый день одна и та же история! – возмущенно проворчал Борода – Это "да, да" теперь будет еще час, если не больше.
Вся бригада стояла во дворе возле сарая. Рабочие умывались по очереди возле приделанного к домику рукомойника.
Вадим подошел к сараю, открыл дверь и раздраженно крикнул:
– Вставай ты, наконец, хватит дурака валять!
В ответ послышалось все тоже самое "да, да", каждый раз произносимое таким тоном, что окружающие давились от смеха. К Алексею они относились снисходительно, понимая, что человек слегка тронут умом. По утрам он поднимался с большим трудом и на работу выходил на час позже остальных. Его ежедневное "да, да" ежедневно и смешило, и раздражало.
Через десять минут возле сарая оказался Олег. Не поздоровавшись ни с кем из рабочих, он молча оценил обстановку и, ничего не говоря, вошел в сарай.
Через несколько секунд из сарая вылетели вещи Алексея, затем с криком в одних трусах выбежал он сам.
В бригаде послышался смех, но вскоре он резко оборвался – возмущенному Алексею Олег бесцеремонно врезал кулаком прямо в скулу. Затем, распределив работу, Красноперый удалился.
Все-таки, как не старались хозяева продемонстрировать свое гуманное отношение к невольникам, эксплуатируемые чувствовали, что обстановка и отношение к ним сильно изменились в худшую сторону.