Скинув пыльные ботинки и дорожную накидку, я плюхнулась на широкую кровать и блаженно прикрыла глаза. Начавшийся не очень приятно день, к обеду определенно стал исправляться. Теперь остается только дождаться Криса, поскольку практически весь наш багаж остался у него.
Обстоятельством, которое так не кстати заставило его задержаться в дороге, была семья. А если точнее, дражайшая маменька – Катарина Карье. Женщина, в общем и целом, неплохая, но не в меру впечатлительная. Любая встреченная на ее пути букашка, моментально раздувалась в воображении леди Карье до непомерных размеров и живо приобретала габариты слона, а вместе с ней, соответственно, росли и масштабы сего происшествия. В конечном итоге доходило до того, что проблему с количеством букашек на квадратный метр, по мнению светлой леди, нужно было решать только законодательно и на уровне никак не ниже королевского.
Вот и теперь, скорая выжеребка2 любимой кобылы миледи была возведена в событие общесемейного масштаба, а потому требовала непременного присутствия дома всех означенных родственников, включая двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев и сестер, которые, бросив все, съехались на клич в фамильное гнездо Карье. Которые теперь с нетерпением ждали, когда же, наконец, разродится эта кобыла, чтобы со спокойной душой можно было вернуться восвояси к брошенным незаконченным делам.
Крис, как хороший примерный сын, нежно любил свою маму и закрывал глаза на ее истеричные выходки. Поэтому, когда она со слезами на глазах выговаривала, как важно для ее любимой лошадки присутствие рядом ее любимого сына, он лишь обреченно вздохнул и согласился, не в силах отказать родной матери. А поскольку весь мой багаж находился в экипаже друга, я теперь так же была вынуждена ждать, когда же свершатся эти исторические роды и мои вещи наконец-то приедут ко мне.
Глубоко вздохнув, я приподнялась на локтях и внимательно осмотрелась. Рядом с большой кроватью, в углу, стояла уменьшенная ее копия, с такой же мягкой лебяжьей периной и парчовым покрывальцем, на котором теперь растянулся Шнырь. Мне вдруг пришло в голову, что королевским, дворец делает не дороговизна интерьеров, а учтивость и предусмотрительность его персонала.
– Тебе удобно? – улыбнулась я.
– Ну, если седьмые небеса считать верхом наслаждения, – деловито отозвался чертяка. – То я сейчас где-то между вторыми и третьими.