Итак, я попытался восстановить право. Указать на букву закона. Одним словом – всё сделать по закону. Пытаясь быть правильным в отношении моей соматики, в отношении специфики себя как биологического вида, я стал сыроедом. Обнаружил секретные свойства сыроедения. Когда ты долгое время не употребляешь подогретой жидкости, то ты не испытываешь кардио-жжения во время нагрузки, ты сливаешься с воздухом, бегаешь как высвобожденный из кандалов, качаешься до механического отказа волокон, и не чувствуешь подогрева внутри себя.
Однако я оказался бессилен, чтобы своё тогдашнее мировоззрение перевести в новый миропорядок, принести людям секрет освобождения. Я истощился на своём питании (правда и переход к нему мог быть полегче) и вряд ли мог бы авторитетно кому-то советовать его. Законы и право же не являются чем-то убедительным для людей сегодня. Как бы не старались юристы и правоведы, люди сегодня куплены современной системой государства. Им не нужна всеобщая социальная справедливость, которая не держится на колбасе, но на всеобщей ценности!
Я достигну большей пользы, подумал я, если вернусь к самим понятиям, к философии, типологии, сущностям действительности. Пусть они покажут мне, как вывести мир с этого дна, на котором он залёг. Мир должен вернуться НИ К ПОТЕРЯВШИМ ЮРИДИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДОКУМЕНТАМ! Мир должен вернуться к понятиям, которые существуют в нашем языке от самого нашего первого предка, который их изобрёл как точнейшую вибрацию в такт вибрации природы, воздуху, попросту духу, когда он видел Вселенную до того, как наши мозги и тела поплыли и перестали понимать, что к чему, откуда, куда и как всё устроено на самом деле. У нас есть язык, в котором заложены понятия. Мы не создадим равного ему, хоть мы создадим ещё 100 новых стран с новыми языки. Нет! В основе всех языков – уже заложены все понятия, которые мы сегодня забыли. Наши силы дышать первоначальной вибрацией – уже на исходе. Если не сейчас вспомнить, реконструировать, вернуть наши основы как людей, живых сущих, тем самым, увидев реальное мироустройство, действительность, которую видел тот, кто придумал язык – то мы уже никогда этого не сделаем.