Честно говоря, мне не хочется впутывать Мишу ещё и в эти разборки, ведь никто не знает, что нас ждёт в моём бывшем жилище и чем всё закончится. Безусловно, хотелось бы, чтобы возникшие проблемы были решены миром, но при том, как Люся закусила удила, такой исход представляется сомнительным. И ещё не хотелось бы квартиру брать штурмом. Попасть внутрь, надеюсь, нам поможет тот ключ, который мне отдал её тогдашний приятель, если, конечно, снова не был сменён замок.
Уже когда я возвращаюсь на своё рабочее место, мои мысли плавно переходят на личность Сан Саныча, который так неожиданно для меня пришёл на помощь в трудную минуту. В голове всплывает фрагмент нашего с ним первого разговора в кафе. Как он тогда вспомнил Достоевского! А читать его и так запоминать главное может только человек думающий, то есть – неглупый. Это практика моего общения с людьми показала. Как он тогда увязал нынешнее состояние, в котором большинство из нас пребывает, с отсутствием веры в Бога! Только мне непонятно: то, что мы собираемся сделать в ближайшую пятницу, насколько соответствует… Божьим заповедям? Ведь мы, по сути, собираемся надавить на мою бывшую жену, чтобы добиться нужного результата. Насколько это праведно? Конечно, Люся меня предала, поступила, можно сказать, подло. Она решила, что раз за ней сила в виде её мальчиков с рынка, то всё ей сойдёт с рук. То есть её поступок как раз укладывается в понимание ею отсутствия Бога как высшего судьи, а значит, вседозволенность останется безнаказанной. В таком случае действительно можно сказать: один раз живём! Но значит ли это, что в ответ на такие проявления, чтобы восстановить справедливость, надо поступать тоже с позиции силы, или, как говорят некоторые медики, подобное лечить подобным? Хотя принуждение к соблюдению законов государством тоже осуществляется с позиции силы. Не зря такие службы называются «силовыми». Правда, в этом состоит их назначение, то есть власть даёт им право на наказывающие действия, и большинство из нас такие действия принимает без чувства обиды, считая их необходимыми для поддержания порядка. И если, когда Бог нас наказывает за прегрешения, мы не можем себе позволить обиду на него, то почему же тогда, получив наказание от власти через её силовиков, мы обижаемся? В старину говорили о божественности власти, но в те времена были другие понятия государственного устройства, не было того, что сейчас называется демократией, и считалось, что Бог как бы передаёт определённым людям на земле свои полномочия по обустройству общества.