Волька закивал головой.
– Так ты со мной? Я же могу на тебя рассчитывать?
– Я не подведу, – булатная сталь родилась в голосе вчерашнего мальчишки.
– Я знаю. Скоро рассвет. Я вот что придумал: Я тут за тебя покараулю, а ты сбегай домой сестру, да отца успокой. Скажи им, что пока мы живы, их в обиду никому не дадим.
Воевода положил десницу на древко копья.
– Ну и к Варьке забеги тож тогда, все одно мимо помчишься. Скажи ей, все, о чем на сердце тайну бережёшь.
Волька взглянул в небесно-голубые глаза воина.
– А ежели не по душе ей я?
– Такой орёл и не по душе? Беги, к рассвету ты мне нужен здесь на стене. Дюжа много ворогов слетелось к нашему порогу.
Юноша уже летел в низ по ступенькам крепостной стены.
– Я успею, боярин, я не подведу!!!
Воин бросил взгляд на огненное море:
– Не подведёшь…
Звезды на небе начали гаснуть одна за одной, а краешек неба на Востоке озарил первый робкий лучик весеннего солнца.
– Жаль, только, что обложили со всех сторон, даже детей не вывести. Господи, помоги нам пасть достойно не посрамившись. Зажги в сердцах людских лампадку надежды. Разожги горнило ярости справедливой, что силы придаст слабому, храбрости несмелому, и стойкости нам всем.
Пусть неугасимым пожаром пылает мать сыра Землица Русская, под ногами иродов басурманских принёсших смерть на ее просторы.
Всеволод перекрестился.
Вдруг молния ударила с небес, и тяжелый раскат грома прокатился над холмами перед Козельском. Тяжелые капли дождя забарабанили по земле. Огненное море, кажущееся безграничным, начало редеть и меркнуть.
Воевода улыбнулся, глядя в след бегущему отроку. Небесная вода струилась по кольчуге омывая грехи старого солдата.
– Мы ещё повоюем. Может продержимся чуток, а там глядишь, и Михаил Всеволодович на помощь подойдёт. Мы ж тоже Черниговские…
* * *
Грудь сдавило словно каменной плитой. Руки отказывались повиноваться. Пальцы еле удерживали древко отяжелевшего копья. Волька ловил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а из-за зубца бойницы поднимался очередной закованный в железо монгол. Его глаза были налиты кровью. Дикая неведомая жажда обуревала его. Он уже придумал, как будет убивать Вольку. Славянский мальчонка буквально кожей ощутил эту мысль, но наконечник копья, бессильно ткнулся в кирпичный помост, руки отрока не могли поднять оружия.