А на помосте – свежий снег.
Из лени
не подмели.
/ И здесь иду, ворча /
Похрустывают под ногой ступени.
Всхожу.
Но не по следу палача.
Спасибо, что не в снежной шапке плаха.
За ней палач с широким топором.
В снегу по локоть у него рубаха —
должно быть, чистил плаху рукавом.
И у сорочки распахнувши ворот,
коленями встаю на снег цветной.
На солнце глянув и вдохнувши холод,
ложусь на плаху левою щекой.
И колет кожу дуба спил неровный.
Невольно у лица сдуваю сор,
а правым глазом вижу крест церковный
и высоко взлетающий топор.
И – выдох.
Просыпаюсь —
дико, странно:
в деталях прежних снова этот сон! —
старинных хроник начитался на ночь?
а может, кто из предков был казнён?
Кто выдернул из сна? Зачем? А надо?
Подсказка кармы? мишуры игра?
Смешались любопытство, стыд, досада.