В наше время трудно сказать, что дороже и хлопотней -жить или быть захороненным.
Третьего сентября прилично штормило. Супруга моя все время порывалась поплавать, но я, запеченный осенним солнцем, лениво отговаривал ее. Однако моя вторая половина, надев купальную шапочку, решительно поднырнула в набежавшую волну. Зная, что жена любит далеко заплывать, в голову лезли дурацкие мысли, волнуясь за нее, я никак не мог отогнать их прочь. «Ну, допустим, она утонула. Что делать? Приедет скорая, спасатели найдут и вытащат тело на берег, зафиксируют смерть, увезут в местный морг. А как быть мне? Наверное, надо сразу заказать гроб, да не простой, а цинковый, не хоронить же ее здесь, на чужбине. Да, конечно тело покойной надо отвезти в Москву, доставить в крематорий, а прах захоронить среди своих. Надо будет заранее позаботиться о транспорте и билетиках на самолет и об оформлении груза. Получить кучу справок, оформить массу документов, в том числе и в таможне получить разрешение на вывоз тела. Придется направо и налево давать на лапу, поторопить работников морга со вскрытием, чтобы как можно скорее получить справку о смерти. После дать телеграмму родственникам и друзьям в Москву, чтобы позаботились о транспорте и встречали». Навязанные печалью мысли еще продолжали шевелиться в моем воспаленном от жары мозгу, когда я услышал душераздирающий крик. То кричала женщина, стоящая на пирсе, она истошно переходила на визг, показывая рукой в сторону моря. «Я видела, -кричала она, -как женщину в красной купальной шапочке ударило о буек и теперь ее нигде не видно». Я вскочил на ноги с горячих камней и бросился к спасательной будке.
Утопленницу достали только через час. Я был убит горем, но зато теперь уже точно знал, с чего начинать и что мне нужно делать.
Хочешь лишить мужчину покоя – дай ему женщину.
Всю ночь пребывая в крепком сне, он подзаряжался как аккумулятор. Утром, вскочив, переполненный энергией, он до ужаса захотел женщину. Но увы, женщины рядом не было. Остервенело делая зарядку, он попытался отдать энергию на укрепление мышц, но женщина из головы не шла. Выйдя во двор, он стал колоть и пилить дрова, пытаясь вымотать себя и отвлечься. Да, это отвлекло, но ненадолго. После он вскапывал огород и таскал из колодца ведрами воду. К полудню от бессилия у него дрожали руки и ноги, тянуло заснуть. Взбираясь на сеновал, он с трудом одолел высокую лестницу и, зарывшись лицом в душистое сено, расслабился, отходя ко сну. В этот момент в проеме окна появилось раскрасневшееся лицо вернувшейся с фермы Ефросиньи. «Вот ты куда запрятался? – звонко проголосила она. А я к тебе, любый».