Пощечина от мамы, ворчание бабушки, радостные глазенки братишек -все это уже не раз было, и пусть. Девушка доила корову, пасла коз, голой загорала на полянке, лениво отгоняя жужжащих, собирала ягоды, грибы. Блаженствовала в родном краю, закрыв глаза, подставляя лицо заходившему солнцу. В полумраке она видела обнаженные торсы мужчин, ей слышались страстные стоны, объятия, прокуренные бары с оглушающей музыкой, вкус поцелуев на губах, дурман джина; неизвестность манила, звала.
Девушка резко поднялась, со злобой пнула плетеную корзинку, наполненную малиной, и побежала в сторону дороги. Дороги, ведущей в город.
Независимо от возраста, пола и национальности – человек должен подчинятся не эмоциям, а здравому смыслу.
Иван допил стакан, вставил в рот беломорину и в поисках спички открыл коробок -увы, он был пуст. Осоловелым взглядом Иван обвел зал привокзального ресторана. Увидев за соседним столом глубоко затягивающегося сигаретой кавказца, шатаясь, Иван подошел: «Спички можно?» «Возьми», -кавказец щелчком подвинул коробку в сторону попросившего. Иван, спички взяв, вернулся к себе, чиркнул, закурил и налил в стакан. Некоторое время спустя со стороны кавказца послышался голос: «Эй, мужик, я тебе их не дарил, спички верни». Иван обернулся к говорившему: «Иди, да возьми, здесь слуг нет». Обиженный кавказец, резко отодвинув стул, встал: «Посмотрите на него, какой наглец». Иван грузно поднялся: «Если я -наглец, то ты -просто свинья». Кавказец покрылся пятнами от ударившей в голову крови и выхватил нож. Иван стал белый как скатерть и схватил со стола бутылку. Мужчины пошли друг на друга.
Кавказец ожидал в ресторане поезда. В его кармане лежала телеграмма о смерти отца. Иван сошел с электрички, приехав из сосед-ней деревни, где схоронил свою мать.
Независимость не от чего-вот к чему человек должен стремится.
Горин пил горькую, потом и не горькую тоже. Он уже пил все, от чего можно одуреть и забыться. Чтобы пить, Горин пробовал воровать, побираться, пробовал все и пил. Однажды Горин разжился кусочком земляничного мыла и, выпив какую-то гадость, в полуобмороке извлек его из кармана. Понюхал и, закатив глаза, вспомнил запах детства.
Бабушка, ставившая на стол блюдце с земляникой, папа, на коленях которого сидел крошка Горин. На нем -морская форма, ленты бескозырки развевались на ветру, а мама, сидящая рядом в легком платье, переживала о горлышке Горина, когда он обсасывал земляничное мороженое. Горин вдыхал давно забытый запах детства и неосознанно стал потихоньку облизывать обмылок.