Мои размышления о смысле жизни были прерваны тихим шлёпаньем босых ножек по свежевымытому полу. Амелия, как видно, очень старалась остаться незамеченной, но у меня на её любовь к разрушению ванной комнаты уже выработался почти нечеловеческий нюх.
– Лис! – громко крикнула я сыну, не сомневаясь в том, что он опять закрылся в своей спальне на втором этаже и самозабвенно «творит историю», как выражался Дес. – Лис, вытащи Лию из ванной!
Ответом мне послужила тишина и я, тщательно отжав тряпку, подошла ближе к лестнице.
– Елиссей!
Кажется, от моего голоса в доме всё-таки задрожали стёкла. Зато эффект не заставил себя долго ждать. Недовольное личико восьмилетнего сына в обрамлении взлохмаченных до невозможности, чёрных волос, показалось из-за перил верхнего мансардного этажа.
– Ну, что, мам?! – недовольно крикнул он мне в ответ, хмуря по-отцовски красивые брови.
Я выдохнула, в очередной раз убеждая себя в том, что как бы сложно мне иногда не было с моим не в меру упрямым отпрыском, кричать на него, тем не менее, не следует. В конце концов, его упрямство приятно дополнялось целеустремлённостью, а это качество ему ещё ой как пригодится. Я порой только диву давалась, глядя на то, как, в сущности, совсем ещё ребёнок, может часами просиживать за какими-то одному ему понятными вычислениями и расчётами и, проведя полдня где-нибудь на чердаке, потом гордо предоставить мне исчёрканный листок, по его словам являющийся схемой к какому-то невероятно полезному в космических путешествиях роботу. А уж про особенности восприятия я вообще предпочитала не думать. Мой сын был абсолютно убеждён в том, что нечётные числа холоднее чётных, а звуки фортепиано, на котором я иногда играла, отдают в оранжевый цвет гораздо сильнее, чем партия на скрипке. Деспил уже не раз и не два заводил разговор о том, что Лиса стоит перевести на индивидуальное обучение экстернатом – в школе он откровенно скучал, но я пока держала оборону, понимая, что тогда мне придётся в основном заниматься с ним самой и отказаться от львиной доли своих обязанностей по работе.
– Елиссей, твоя сестра опять забралась в ванную, и я не удивлюсь, если прямо сейчас она старательно вымывает гуашь из банок и поливает этой красотой стащенный у тебя невероятно нужный блокнот. Будь добр, спустись вниз и займи её на полчаса.