Мне тогда снова пришлось реветь, хотя и не так уж горько, как это было с Муркой. Где-то внутри уже зрела простая и злая мысль, что мы – люди – может, и не такие умные и сильные, как нам кажется. А тогда – что ж мы творим, и на каком таком основании, с бедными кошками, собаками, да и вообще всем, что вокруг, внушая себе и всем, что так только и должно быть!?
Прости меня, Васька… Ты был мне хорошим и верным другом, а я тебя не сберёг. Прости… Пожалуйста, Васька…
К тому дню, когда у нас едва не появилась вторая Мурка, семья уже сменила жильё в дощатом (щитковом) доме на просто шикарное по тому времени (1968-й год) жильё: настоящую двухкомнатную благоустроенную квартиру в настоящей кирпичной, только что сданной новостройке, да к тому же ещё и в центре посёлка, получившего уже статус города, местного районного центра.
Окрас у новой киски на мордочке был такой, что никакое иное имя ей и не дашь: прямо на лбу – чётко выведенная несколько более тёмными шерстинками буква «М».
– Ну, как её назвать? Только с «М» что-нибудь! – сразу сказала мать, увидев это царапучее и кусачее чудо с юрким хвостиком.
– Машка? – спросил отец.
– Мурка, – хотел предложить я, но тут же, вспомнив ту жуть, которая сломала мне разом весь белый свет, решил иное:
– Муська.
С тем все и согласились.
Миску Муське поставили в кухне, рядом со столом, на котором не только готовили, но и ели. Ящик с песком – в ванную, близ титана, гревшего воду. Спать, понятное дело, ей полагалось вместе со мной, на раскладном диване в гостиной. Про большее она, по-моему, и не знала, поэтому была всем довольна. Впрочем, через месяцев пять-шесть Муське категорически мало стало того, что ей дали. И тут, как говорится, крыть было нечем: пришлось, тихонько и осторожно, пытаться выводить её в мир, наружу, во двор: где куча неизвестного и опасного, включая и других кошек…
Так или иначе, а пришлось-таки потихоньку осваивать с подросшей к апрелю Муськой сперва подъезд (чтоб свой первый этаж с другими не путала и дверь свою знала), свой дом и двор. Сначала на верёвочке, ненадолго, вместе ходили. Чуть погодя рискнули без верёвочки отпускать. Надо сказать, что Муська оказалась весьма смышлёной: пока не осмотрится, не пронюхает всё поблизости – никуда. Это вселяло надежду, что хоть на сей раз как-нибудь без больших проблем проживём. Правда, мать сразу всем объявила, что «раз Муська кошка теперь свободная, то и блохи появятся, и котята у неё будут».