Тут Алик схватил её за предплечье и потянул к столу. Майя заволновалась, считая это грубым. И не поняла, что же он задумал. Алик вытянул указательный палец к стене над столом и сказал:
– Смотри туда, что ты там видишь?
На стене красивой змейкой висела плеть на специальном приспособлении. Она не была слишком длинной, примерно 60—70 см, ― самая удобная длина для порки. Её сердце замерло от волнения, а сама она ответила Алику:
– Ну, плеть висит.
– Я тебя буду ею пороть, если не приготовишь мне еду.
– Я приготовлю, ― поспешно обещала Майя. Алик усмехнулся.
– Как? Если не научишься холодильник открывать.
Майя виновато опустила голову, и ей нечего было сказать. Алик собрал губы в ехидную ухмылку и потянулся к её лицу. Одной рукой он приподнял ей подборок и посмотрел ей в глаза.
– Сильно буду пороть, как непослушную рабыню, ― мечтательно предупредил Алик, ― по спине, по попе до крови. А потом знаешь, что?
– Что? ― спросила Майя вполголоса.
– Потом я тебя вылечу.
– Но почему? ― уже писклявым голосом спросила Майя. Исцеления она боялась сильнее, чем порки. Алик неестественно улыбнулся, глядя в её глаза.
– Потому что я не люблю гнилых, ― ответил Алик важно.
– Я не буду гнилой, ― возразила Майя.
– Загниешь! ― уверенно заявил Алик. ― А я люблю здоровеньких.
– Но ведь можно же обычными мазями лечиться, человеческими.
– Мы не будем это обсуждать, крошка, на то ты и в Аду! ― напомнил Алик.
– Я понимаю, ― виновато согласилась Майя и опустила голову. На тот момент Алик всё ещё держал её за подбородок, но уже не так крепко, позволил опустить голову.
– Рано плачешься, ― сказал Алик, ― лучше учись холодильник открывать.
И он снова усмехнулся, а потом просунул руку под её ночную сорочку. Схватился за её сосок и начал тянуть.
– А вот с этим не рано.
– А-а-а… ― громко закричала Майя, исказив лицо в болезненной гримасе. Она обе свои ладони приложила к его руке, но ничего не могла поделать ни физически, ни в целом. Она же должна подчиняться и позволять причинять себе боль. Мысли об этом не позволяли ей даже пытаться начать сопротивляться.
– Правильно, крошка, «а»! ― сказал Алик, продолжая щипать её за сосок.― Вот и подлечишься, чтобы не было «а».
– Ты же давишь, щипаешь, всё равно они будут больными, ― писклявым голосом пожаловалась Майя. Рука Алика тут же проскользнула к другому её сосочку. Он начал массировать её грудь заметно более нежнее, но Майя всё равно вскрикнула: