Коммунальных услуг и новых игр. Дэниел сердито посмотрел на коробочки, выстроенные рядом с телевизором. У Кайла их было не меньше двух дюжин, и очередная игра появлялась раз или два в месяц.
Я не могу так жить. Но… и деваться мне больше некуда. Так ведь?
В его голове всплыли слова, которые он произнес в свою защиту. У меня есть предложение о работе. И это было правдой. Предложение о работе в жутком заброшенном доме от человека, которого он никогда не видел, но который обещал ему платить золотыми монетами. Но монеты-то были настоящими. Дэниел держал их в руках. Если все мероприятие было розыгрышем или какой-то извращенной шуткой, почему они вложили монеты? Ведь Дэниел мог украсть их и сбежать?
Это означало, что его либо разыграл какой-то богач – как в телешоу, когда задача состоит в том, чтобы посмотреть, до какого безрассудства может дойти безработный человек, либо предложение было настоящим.
Дэниелу удалось рассмеяться, но смех быстро утих. Неужто это настоящая работа? Никаких шуток и никаких убийц, жаждущих заполучить мои органы? Если их цель состояла в том, чтобы заманить меня в отдаленный район, то они ее достигли. Зачем же оставили монеты? Почему не напали, пока я пребывал в растерянности? А если это действительно какое-то телешоу или что-то в этом роде, то мне, по крайней мере, должны заплатить компенсацию в конце, разве не так?
Дребезжал холодильник. Сквозь тонкие стены был слышен храп Кайла. Из-под двери комнаты, которая когда-то была комнатой Дэниела, доносился запах травки. Он отбросил одеяло и встал.
Перешагивая через пустые пакеты из-под чипсов и пивные банки, Дэниел пробился к своим вещам, которые были беспорядочно свалены в кучу в коридоре. Сунул в обшарпанный рюкзак смену одежды и вещи, наиболее дорогие его сердцу. Часы на стене показывали пять утра. Скоро взойдет солнце и осветит ему дорогу в усадьбу Крейвен Мэнор.
С КАЖДЫМ ВДОХОМ ТУМАН все больше окутывал лицо Дэниела. Он дрожал от холода, хотя достал из рюкзака и накинул на себя всю теплую одежду. Он шел пешком по тропе из каменных плит, ведущей к воротам усадьбы, нес велосипед и тихо ругал себя за упрямство.
Даже если меня убьют, это все равно будет лучше, чем снова оказаться бездомным. Тыльной стороной ладони он вытер хлюпающий нос и старался выбросить воспоминания из головы. Он вечно был голоден. Вечно мерз. Если он пытался присесть где-нибудь под навесом во время дождя, владельцы всегда просили его уйти. Школьники, всего на несколько лет моложе, смеясь, пинали его ногами.