В свете фар упали первые снежинки. Именно тьма сделала свет таким ярким, а страх – ослепительным. Запрыгнув за руль, я дал по газам, а по возвращении домой выдул бутылку водки, вырубился на полу в гостиной и пролежал так до утра.
Утром я решил убедить себя, что это был олень. Конечно, почему бы и нет? Но у оленей не бывает таких глаз, возразил внутренний голос. Такие глаза привычнее видеть на морде волка.
В течение следующего месяца я был занят тем, что постоянно просматривал новости и ждал появления полиции на крыльце своего дома. Пробовал найти то место, в дальнейшем множество раз проезжал мимо, однако ничто не екнуло во мне, не шепнуло «остановись», холодок не сполз по позвоночнику. Снегопад скрыл кровь, я заменил ветровое стекло, потом – машину.
Со временем страх притупился. Я перестал просыпаться посреди ночи с бешено колотящимся сердцем, цепляясь за руль. Правосудие или кровь? Ну, вообще-то ни то ни другое. Предполагаемое убийство не повлекло за собой никаких последствий: я не сел в тюрьму, не попал в аварию, не поскользнулся и не разбил себе голову об унитаз. Если тот тип и выжил, то убрался куда подальше. Забрался в глушь, словно раненый зверь – в нору. Вряд ли он помнил о той ночи больше, чем я, верно?
Так я думал.
Последствия ждали меня в белом конверте два года спустя. Простые и понятные, точно удар Колодой по затылку или шипение газовой горелки.
Но обо всем по порядку.
Сквозь щель в неплотно задернутых шторах пробивался тусклый свет. Я открыл глаза с ощущением, будто сам себя уложил спать ударом кувалды, а потом вторым ударом – вышиб из темноты обратно в кровать. Часы показывали 7:31.
Накинув халат, я потащился в ванную, наполнил стакан водой из-под крана, бросил в него таблетку и, чувствуя, как колючие брызги осыпают лицо, попытался вспомнить, что было вчера. Две вещи я делал неизменно: отмывал кисти и палитры после работы, а по утрам отвечал на электронные письма. Последнее воспоминание: рухнув поперек кровати, я пинком скидываю запрыгнувшего на нее Гилберта. Затем – ничего, черный экран, будто кто-то выдернул шнур из розетки.
– Отлично выглядишь, спящая красавица, – сказал я своему отражению.
Мои глаза были налиты кровью и смотрели без всякого интереса, волосы всклокочены, а пятна краски покрывали руки, грудь, даже резинку трусов.