Андрей, побледнев, медленно опустился прямо на землю и закрыл лицо руками. А ведь и я мог оказаться там, если бы не был на больничном, с содроганием подумал он. Аспирант потерял счёт времени, он так и сидел, не смея поднять голову и вновь взглянуть на город…
***
Коридоры СГУ[1] пустовали, пары уже начались поэтому шаги, одиноко идущего человека, отдавались гулким эхом в коридорах старого здания. Немолодой, лет за пятьдесят, облысевший, но всё ещё крепкий профессор, решительным шагом пересёк корпус сжимая в руке бумагу, на которой были видны министерские печати и подписи, резким движением он открыл дверь в приёмную ректора и не обращая внимания на робкие протесты секретарей вошёл в кабинет. Судя по всему, его появление прервало некое совещание, потому как за длинным столом сидели не только ректор и ответственные по планам и дальнейшему развитию, как в это время обычно бывало, а все его коллеги, кто был свободен от лекций и семинаров. Там же за столом отдельно сидел менеджер Храма – представитель КРО (Крупной Религиозной Организации), за ним, как водиться, расположились последователи, так называемые сотрудники Храма, как всегда бритоголовые, в спортивных костюмах с золотыми отличительными знаками.
– Ааа.... Александр Александрович! – поприветствовал его ректор, отводя глаза. – А мы вас как-то эээ… – тут он замялся чем и воспользовался профессор. Подойдя к столу, он резко ударил по деревянной поверхности рукой с бумагой, от чего она смялась ещё больше.
– Что. Значит. Уволен. За. Ересь! – раздельно проговорил он, чеканя каждое слово.
– Алекс… – но договорить профессор ему не дал.
– Георгий Павлович! Вы в своём уме?!?! что дальше? Будем людей на кострах сжигать или камнями забивать до смерти?!? – при этих словах сотрудники Храма одобрительно закивали – И хватит изучать свои ботинки посмотрите на меня! – но тут он заметил, что все его коллеги смотрят куда угодно, но не в его сторону и вообще предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте.
– Ну вообще-то, Саныч, уже были сообщения с окраин, что… – но тут ректор снова вынужден был прерваться.
– А по что же ты, атеист! Чувства людей, идущих по пути истины, оскорблять вздумал? – возопил менеджер Храма Метрофан, притом слово атеист он выплюнул как нечто мерзкое и противное. – По что крамольные речи вещать прямо с кафедры посмел?