Я вот представляю, как это выглядело со стороны – наше с мамой сражение! Пассажиры, проходившие мимо, косились на нас вовсю. Наверное, думали: «А, это же та чокнутая семейка из самолета!» Мы ведь когда приземлялись, близнецы такой ор устроили. Весь салон переполошили. Я решил их приструнить, пригрозив, что сейчас отдам вот той тете Лене. Не знаю, может, у них с этим именем тоже какие проблемы, но орать они меньше не стали. А Сёма еще и визжать начал.
А лысый дядька сказал:
– Сумасшедший дом какой-то!
Мама сразу завелась – я по лицу видел, но спорить не стала. Она просто сказала своим особенным голосом:
– А нам другого не надо!
Спокойно так. С расстановкой. У меня от этого ее голоса с раннего детства волосы дыбом встают. Это в сто, нет, в миллиард раз страшнее любого крика. Правда, раньше она им нечасто пользовалась. В исключительных, можно сказать, случаях. А в последнее время зачастила. И теперь вот. Я тянул, и она тянула. И чеканила:
– Я кому говорю, отпусти. Надорвешься.
И тут случилось что-то неописуемое. Я неловко повернулся и случайно ее толкнул. Не сильно, но мама от неожиданности ахнула и тут же выпустила ручку.
– Аккуратно, Ренат, – она вдруг зачем-то ухватилась за живот.
Я даже перепугался сначала. Подумал, может, у нее аппендицит, ну или еще какая ерунда. Типа острая желудочная болезнь, раз она так вскрикнула. А потом увидел ее лицо и как-то сразу все понял. Может, интуиция подсказала, не знаю. Что-то во всем этом было такое. Что-то ужасно знакомое – вот какое!
– Мама, – залепетал я испуганно. – Ты что…
– Прости, – она так густо покраснела, что губы на фоне багровых щек казались совсем белыми.
Потрясающе! Я тут же перестал мямлить и уставился на нее злыми глазами.
– Ренат, я… – мама смотрела умоляюще.
А я изучал узоры у нее на платье. Вот идиот. И ведь уже давно заметил, не сейчас. Этот ее косяк с одеждой. Она же сама по себе маленькая, стройная, а тут какие-то дикие кофты, юбки. Как на бегемота сшиты! Я думал, это Оксанины. Ну, что мама просто чужую одежду носит, потому что ее вся сгорела. А тут вот что, оказывается.
– Понятно, – я наконец оторвался от платья и уставился куда-то в пол, чтобы не видеть ее лицо.
– Ренат, – мама потянулась в мою сторону. – Ну что ты?
Она явно вознамерилась меня обнять. Ха-ха, хорошенькое утешеньице.