Молчание затягивалось.
– Нам пора начинать в тебе сомневаться? – произнес Николай Петрович.
От мягкого, вкрадчивого голоса Костю передернуло. Он вздохнул и пробормотал:
– Я увидел, Сашка, то есть Александр Николаевич, смотрит на девушку. Она стояла на балконе, в доме напротив. Вдруг мне подумалось: “Это будет весело”.
– Ты развлекаться туда ходил? – от возмущения Павел даже воздухом поперхнулся.
– Пил?!
Костя поежился под прищуренным, подозрительным взглядом Николая Петровича.
– Давно ее знаешь? – Павел смотрел на сына с беспокойством.
– Кого? – Костя с недоумением глянул на отца.
– Добровольная помощь следствию… – начал Николай Петрович.
– Да вы что? – взвился Костя, округлив глаза и краснея. Вскочив, опрокинул стул, на котором сидел: большой, массивный, с мягким сидением и высокой спинкой.
– Сидеть! – рявкнул на него отец.
– Сидеть будешь долго, – спокойно и с расстановкой поддержал друга Николай Петрович.
– Надо же, отличник, – процедил сквозь зубы Павел. – Только начал службу и так обделался, – продолжил он выговаривать, словно директор ученику, опозорившему честь школы.
– На время проверки ты отстранен. Из дома ни шагу, – жестко сказал Николай Петрович, глядя на Костю со всей возможной суровостью. Тут же кивнул Павлу: – Всю связь у него забери, запри его дома в кладовку. Пусть… – Николай Петрович запнулся, – книжки читает.
***
Когда за Костей закрылась дверь, Павел с тревогой посмотрел на начальника.
– Неужели ты в сыне сомневаешься? Они же просто молодые идиоты. Вспомни, что мы творили в их возрасте, – произнес Николай Петрович и тут же добавил с уверенностью: – Он, хоть и разгильдяй каких мало, но приказ не нарушит. Не мог он на это пойти. Но ты подержи его дома в строгости, пусть прочувствует.
– Сделаю, – ответил Павел, вздыхая с облегчением.
У Николая Петровича на душе скребли кошки. Понимая, что Павел вряд ли сможет помочь в таком деликатном деле, он все-таки не выдержал и сказал:
– Работы завал. Хотел поручить часть Алексу, а у него опять новая любовь. – Николай Петрович вздохнул. – Влюбляется словно в первый и последний раз. Одно хорошо: длится это не больше месяца. Но он такой обидчивый делается, да и на лице его все написано. Ума не приложу, что с ним делать. Может женить?
– Подозреваю, услышав об этом, он сбежит, – заметил с усмешкой Павел. – Они же с Костей гуляки и… как бы это покультурнее выразиться. Ну, ты понял…