Это положение было принято на Венском конгрессе в 1815 году, когда делилось наследие Наполеона. И основывалось на здравом суждении: то, что не получилось у Наполеона, тем более не получится у кого-нибудь другого [7]. И главное – достижение европейского равновесия.
Это равновесие не сломал даже Отто фон Бисмарк со своим Вторым рейхом.
Но к 1913 году равновесие оказалось все-таки поколебленным – и не потому, что у наследников Бисмарка не хватило дипломатической ловкости. Беспокойство вызывал совершенно объективный факт – огромный, неслыханный рост германского могущества. Это можно даже проиллюстрировать цифрами – Англия в 1870 году производила 300 тысяч тонн стали, а к 1913-му – уже 9 миллионов тонн. Казалось бы, прекрасные темпы роста – производство увеличилось больше чем в 27 раз… Но Германия за тот же период времени, 1870–1913 годы, нарастила производство стали со 100 тысяч тонн до 15,7 миллиона, то есть в 157 раз [8]. Россия и Франция по этому показателю уступали Германии больше чем втрое. Такая статистика производила сильное впечатление и вызывала совершенно определенные чувства.
Германию боялись.
Но основания для тревоги имелись и у нее. Прославленный прусский Генштаб считал, что успехи Германии в производстве зависят от использования английских методов, но в более широком масштабе. Что будет, если те же методы будут применены еще шире в стране размером с континент?
Первыми на ум тут приходили Россия и Америка.
Американцы, например, в 1870 году выплавили всего-навсего 40 тысяч тонн стали, а в 1913-м произвели уже около 32 миллионов тонн – неслыханное, просто немыслимое увеличение в 800 раз. Русские на их фоне сильно отставали – начали с 200 тысяч тонн в 1870 году и достигли примерно 5 миллионов тонн в 1913-м, но скорость их развития могла и увеличиться. И если США были за океаном и имели ничтожную армию, то Россия граничила с Германией и располагала самой большой армией в мире – один миллион 471 тысяча человек. Это было примерно вдвое больше, чем у Германии.
Следовательно, в случае войны надо было положиться на то, что Австро-Венгрия примет на себя главный удар русских, а тем временем Германия успеет разбить Францию и после этого сможет перебросить свои основные силы на восток. Это было возможно – Россия с ее огромной территорией и неразвитой железнодорожной сетью отставала от Германии. Согласно расчетам Генштаба, Францию следовало разбить за шесть недель. Сделать это можно было только стремительным ударом через Бельгию – и он не удался.