Этой скудной информацией знания Мори
о мире Араиль – в общем и Империи Годан – в частности
ограничивались. Его голова была забита массой ненужной в данный
момент для землянина информацией. Например, какова плата за постой
в тавернах имперских городов, или сколько примерно он сможет
положить в карман после представления в тои или ином городе, или
каком ином населенном пункте, а также примерные цены в империи на
жизненно-необходимые товары и так далее в том же духе.
Наконец Краснов вышел из
аналитико-медитативного транса. Он понял, что для создания
полностью ясной картины мира ему не хватает данных. Эту информацию
он намерен частично получить от своего Учителя, либо эмпирическими
методами, по мере собственного вживания в новые для человека Земли
условия.
Многое в новом мире для серьезного
ученого было в диковинку. Например, магия, о возможностях которой
он теперь знал не понаслышке. Более того, намеки Крида приобщить
его к таинствам этой, как оказалось, вовсе не лженауке вызывали
смутное томление в его склонной к безграничному познанию нового
душе матерого ученого. К сожалению, попытки обратиться к магическим
знаниям и умениям настоящего Мори ури Сана пока что к успеху не
привели. В теории он знал, как вызвать трехмерный фантом
какого-нибудь животного, человека, да хоть звездолета из «Звездных
Войн», но что-то непонятное мешало это сделать. А еще, землянин
знал, что умеет играть на местном музыкальном инструменте, здорово
напоминающем земную гитару. И необходимые мозоли на пальцах рук
присутствуют, и репертуар в наличие. Анатолий Николаевич вспомнил
бородатый анекдот и заулыбался:
- Доктор, а после вашей операции я
смогу играть на рояле?
- Не вижу для этого никаких
препятствий, уважаемый пациент, разумеется будете.
- Вы волшебник, доктор, до операции я
этого делать не умел.
«М-да, вы кудесник Крид, до операции
я не умел играть вообще ни на чем, да и музыкальным слухом
похвастаться не мог», - мысль еще больше рассмешила землянина.
Он поднялся с камня и осмотрелся
наконец, куда же его все-таки занесло. Ничего сверхординарного не
увидел. Вход в пещеру волшебника уходил вглубь отвесной скалы.
Перед ним раскинулась приличных размеров поляна. Метрах в трехстах
резко начинался широколиственный лес. Породы деревьев отсюда
установить было невозможно. Выше по склону гор располагались более
темные по окраске хвойные массивы. Еще выше – альпийские луга. Над
всем этим властвовали покрытые вечными льдами и снегом искрящиеся в
солнечном свете вершины гор. Ниже пещеры располагалась огромная по
площади долина. Там в мареве испарений можно было рассмотреть четко
расчерченные лесополосами и грунтовыми дорогами прямоугольники
сельскохозяйственных угодий. На некоторых паслись стада травоядных,
другие были покрыты изумрудной зеленью, иные будто позолочены
созревшими злаками, а кое-где наблюдалась буквально вакханалия
бесчисленного количества оттенков разных цветов. По дорогам
перемещались повозки, запряженные тягловыми животными. Чуть далее в
зелени садов утопало небольшое селение, уютное с виду.
Одно-двухэтажные кирпичные домики под черепичной крышей, при каждом
сад с огородом. Селение огибает рукотворное озеро, которое питает
текущая с гор река. Местных обитателей во всех подробностях
рассмотреть не смог – уж больно далеко, да и полуденное марево
из-за скопившихся в приземном слое атмосферы водяных паров мешает.
В общем, уютная пастораль с пейзанами, пейзанками и прочей
атрибутикой цивилизованного средневековья, подкрепленного
чародейством и магией.