- Солнцев, скажи, чем ты хорош, поведай миру.
Расскажи сестре. Причин оставаться у тебя нет, мы уже об этом
знаем, зато я, не напрягаясь, могу озвучить пять причин, почему
тебе здесь не место. А знаешь, какая самая главная из них, нет?
Чхал ты на сестру. То, что тебе плевать на остальных – это понятно.
Чужие люди, что с них взять. Работать ты не хочешь, на мои
увещевания тебе плевать с высокой колокольни, о других не думаешь.
Мне продолжать? Так какого ляда у меня и остальных должна болеть
голова о тебе? Утром ты клал с прибором на свои обязанности, а
теперь представь, что на сопке или у съезда с трассы со стороны
города встал джип, который ты благополучно проспал. И просто на
минутку представь, что нас нашли не две безоружных женщины, а два
вооружённых до зубов мужика. Реально? Реально. Случись такое, как
быстро я или Антон могли откушать по девять граммов свинца? Дальше
описать или сам догадаешься? Как видишь, Маша, кроме гонора у
твоего брата за душой ничего нет. Ему нечего предложить кроме
рабочих рук, а с последним у нас всё настолько запущено, что дальше
некуда.
- Знаете, Михаил Павлович, - покачала головой
гостья, - я уже жалею о данном вам обещании. Как я посмотрю, польза
будет только от девочки, а от её брата никакого толку, кроме
обузы.
- Саша, что ты молчишь! – накинулась Маша на
брата. – Скажи что-нибудь! Михаил Павлович!
- Нечего ему сказать, против правды не попрёшь,
- вбил гвоздь Михаил, разочарованно махнув рукой. – Собирай вещи,
Маша, и свои, и брата.
- Нет! Неправда! – взвился мальчишка, до
которого наконец дошло, что всё взаправду и серьёзно. Не шутят люди
с настолько тяжёлыми выражениями на лицах. – На Машку мне не
плевать! Не плевать, понятно вам, уроды!
- Не плевать?! – Михаил подхватил пацана за
грудки, практически прорычав тому в лицо:
- Так будь мужиком, а не куском дерьма на
палочке. Прими решение как мужик. Собирайся! Нет? Я сам тебя
соберу, выдам продукты и вали, устраивай жизнь, как душа пожелает.
Я не твой папаша, чтобы трястись над тобой наседкой. Разговор
закончен.
- Я останусь! – твёрдо сказал
мальчишка.
- Не понял?
- Я клянусь! – по щекам Сашки покатились слёзы.
– Только не выгоняйте Машу!
- Михаил Павлович! – разревелась девочка. На
двор опустилось погостное настроение.
- Клянёшься, значит, - взяв Сашку за подбородок,
Михаил буравил его взглядом глаза в глаза, будто пытаясь добраться
до дна души. – У тебя был шанс, пацан, комфортно и безопасно
свалить отсюда, но ты его профукал. Прощения и никаких
предупреждений больше не будет. Ни «последних», ни «китайских». Мы
поняли друг друга?