- Па-а-ап… - всхлипнув, Лиза судорожно вцепилась
в руку отца.
- Отойди, доня, - хрипло выдавил Михаил через
перехваченное спазмом горло. – Вот же… твою мать!
- Па-а-ап
- Отойди, Лиза! – подобрав с земли половину
расколовшейся тротуарной плитки, Михаил выхватил из кобуры пистолет
и выстрелил в левую створку окна. Отправив оружие обратно, он
мощным броском кинул плитку вслед. Пробитые пулей стёкла не
выдержали издевательств и посыпались вниз. В неподвижной створке
образовалась широкая дыра. Отряхнувшись, котяра вылез на откос и с
утробным рёвом спрыгнул на руки подошедшего к дому мужчины. Жалобно
завывая на все лады, он намертво четырьмя лапами вцепился в
человека, прижимаясь к нему всем телом.
- Да, братуха, одна кожа и кости от тебя
остались. Суповой набор, оголодал поди, колтуны сплошные, - гладя
спасённое животное по голове, оценил его состояние Михаил. – Ладно,
поорали и будет, иди к Лизе.
- МЯУ! – дурниной заорал кот, отказываясь от
подобной чести, ещё сильнее вцепляясь в спасителя. –
Мяу-мяу!
- Кто стрелял?! – из торгового центра с
автоматом наперевес выскочил Антон, за ним горохом посыпались
мальчишки с пистолетами.
- Я стрелял, ложная тревога, - по-прежнему
баюкая животину, ответил Михаил. – Стволы уберите, а то не дай боже
у кого палец на крючке дрогнет. Вот так, молодцы… Хвалю за
оперативность и правильное реагирование.
- А не лучше ли было зайти в подъезд и
прострелить замок? – оценил картину маслом Виктор, сын
Валентины.
- Чёрт, не подумал, - не говорить же пацанам,
что действо происходило на сплошных эмоциях, отключивших
соображалку напрочь. – Вы там всё?
- Ага, бабы спускаются, генератор я отключил,
хотели грузить его в машину, а тут ты шороху наводишь, - Антон
закинул автомат за спину.
- Пап, что это? Слышишь? – прижалась к отцу
Лиза.
- Что?
Тонкие стены панельки не смогли удержать
обречённый собачий вой, вырывающийся из какой-то квартиры. Скорее
всего, пёс услыхал людей и попытался дать о себе знак. Вот к вою
присоединилась ещё одна собака, и ещё, и ещё. Словно по команде
завыли псы во всех прилегающих к торговому центру домах. Вой
обречённых, запертых в четырёх стенах, псов проникал в само нутро,
грязными когтями выворачивая души наизнанку, заставляя людей
считать себя виновниками всех бед и грехов сгоревшего в
апокалипсисе мира.