– Ты знаешь, откуда эти слова? – недоуменно посмотрела на нее Эми.
– Voila1! – Нелли поднесла к ним экран айпода.
Дэн недоверчиво прочитал название группы:
– «Велвет Сесспул…»?
– Самые крутые! Музыканты! В мире! – Сморщив лицо, словно от боли, Нелли начала подпевать:
Я с тобой, и ты со мной!
А значит, мы вместе!
Значит, мы вместе! Значит, мы вместе!
Шагаем мы в Пеорию! Пеорию! Пеорию!
Шагаем мы в Пеорию!
Пеория, о-о-о! а-а-а! у-у-у!
– Хм, – сказал Дэн, почесывая макушку. – Я думал, Ирина любила только грустные русские песни.
Нелли передала айпод Эми.
– Вот, смотри, это «Уроки ампутации для начинающих», их альбом… Высший класс! Третий трек включай… «По следам моих плевков» называется. Послушай, девочка моя, тебе понравится.
Эми надела наушники. Дэн с удовольствием и некоторым злорадством наблюдал за ее лицом. Сначала оно сморщилось, потом позеленело, потом снова порозовело и вдруг расцвело в широченной улыбке.
– Эй, Дэн! Это же ключ! Здесь говорится, куда нам дальше ехать. Это и есть то, что нам хотела сказать Ирина, но не успела… Вот, в конце этой строчки – то место, куда они идут.
– Йо-хо! – Дэн прорезал воздух кулаком. – До свидания, Джакарта, и здравствуй… – Он так и остался с открытым ртом. – Пеория? Это… типа… штат Иллинойс?
– А кто сказал, что Кэххилы должны жить только в экзотических странах, – сказала Эми. – Спорим, Пеория тоже класс!
– О боже, ну и буря! – раздался на палубе голос дяди Алистера.
Тот вышел на палубу с тростью и зонтом и тут же спрятался под навесом.
– Честно говоря, я провалился в какой-то страшно глубокий сон, а потом проснулся вдруг от чьего-то жуткого крика.
– Неправда, Ал, это я так пою, – обиделась на него Нелли.
– Да, да, простите, я безнадежно отстал в современной музыке, но слова этой песни… что-то я припоминаю… – продолжал Алистер. – А вы знаете, у нас в Гарварде был этакий клуб весельчаков, он назывался Гли-клуб. Там мы собирались и пели песни… А эту нам принес один весьма одаренный молодой человек, этакий вечный студент, знаете, из…
Мглистое небо снова прорезала ослепительная вспышка, на мгновение рассеяв тьму и осветив палубу бледно-голубым неестественным светом. Шторм усилился, волны врывались на палубу и заливали ее водой. Из кабины раздался вопль. Это кричал Ариф. Он о чем-то пытался им докричаться, но голос его тонул в шуме шторма и дождя.