Порсена приготовился к долгой осаде. Время шло. Запасы продовольствия в городе подходили к концу, и этрусский царь надеялся, что скоро он достигнет своей цели, не предпринимая никаких действий. Тогда молодой римский аристократ Гай Муций решил самостоятельно изменить ход событий. Он задумал убить Порсену и получил на это разрешение сената. Муций очень хорошо знал неприятельскую речь. Он оделся так же, как этруски, и пробрался во вражеский лагерь. Под одеждой у него был меч. К сожалению, он не знал царя в лицо и не отважился никого спросить, чтобы ему показали его. Однако он заметил возвышение, где сидел царь, и присоединился к многочисленной толпе, окружавшей его.
В этот день производили выплату жалования, и хорошо одетый человек, сидящий около царя на возвышении, занимался выдачей денег. Это был царский казначей. Поскольку большинство людей обращалось к нему, Муций не понял, кто из них простой человек, а кто правитель. И он сделал неправильный выбор. Вскочив на возвышение, он нанес удар казначею, после чего попытался скрыться в толпе, но его схватили и привели к разъяренному Порсене.
Муций не выказал никакого испуга. «Я – римский гражданин, – сказал он, – и зовут меня Гай Муций. Я вышел на тебя, как враг на врага, и готов умереть, как готов был убить: римляне умеют и действовать, и страдать с отвагою». Затем он сказал царю, что по его лагерю бродит еще много римских лазутчиков, которые будут преследовать его на каждом шагу.
Разгневанный Порсена приказал сжечь лазутчика заживо, если он не расскажет все об упомянутом заговоре. Муций воскликнул: «Знай же, сколь мало ценят плоть те, кто жаждет великой славы!» Он положил правую руку в огонь, который зажгли для жертвоприношения. Рука его горела, а он стоял, и как будто не чувствовал боли. Удивленный царь приказал своей страже вывести Муция из алтаря. Затем, как великодушный противник, он освободил его.
Однако Муций не собирался отступать от своей цели. С глубоким убеждением, он сказал: «Из благодарности я открою тебе то, что ты не смог извлечь из меня угрозами. В твоем лагере есть триста молодых римлян, переодетые этрусками, которые выжидают удобного случая, чтобы убить тебя. Мне выпало начать!» Пораженный царь решил отпустить Тарквиния, заключить мир и вернуться домой. Муций получил еще одно имя (номен или когномен) – «Сцевола» (Scaevola), то есть «левша». Это отражало то, что теперь его правая рука не действовала.