Пойманного беглеца доставили в штаб дивизии и начали предварительное дознание. Прежде всего, всех интересовало, из-за чего же он расстрелял своих товарищей. Как и следовало ожидать, все оказалось предельно просто – не выдержал издевательств. Долго терпел, старался не обращать внимания на дурацкие шутки товарищей, но тогда утром не выдержал. За то, что, перед заступлением на пост, он задержался в туалете, сержант пообещал изнасиловать его в извращенной форме. Слушая это, другие два солдата ржали как лошади. Это было уже слишком, так его еще никто не унижал. И он решил покончить с этими издевательствами. Расстреливать их он не собирался, просто хотел припугнуть. Но когда он с пулеметом в руках спустился из огневого сооружения в караульное помещение, сержант не испугался, а наоборот, стал обзывать его последними словами, говоря, что у него кишка тонка выстрелить. И тогда он выстрелил в сержанта. А потом застрелил еще двоих, которые над ним постоянно насмехались.
Второй вопрос: где же он столько времени прятался? Оказалось, что в том самом сарайчике, который не стала обследовать группа во главе с заместителем начальника политотдела.
– Но там же следов не было. Как же ты в него забрался? – спросил старший этой группы.
– Так в этом сарае нет «коробочки», между стенами сарая и крышей щель в полметра. Залез на растущее рядом дерево, а с него через эту щель в сарай.
– И ты нас видел?
– Видел.
– А если бы мы зашли в сарай, стал бы стрелять?
– Конечно. Всех бы уложил.
Беглец храбрился, еще не совсем осознавая, в какой ситуации он находится, и что ему грозит в будущем. А спрашивавший подполковник весь покрылся испариной и подумал, что строгий выговор, который он получит за свою промашку, все же лучше, чем смерть от пули возле этого сарая. Хорошо, что они туда не зашли.
Выездной суд состоялся в клубе дивизии. На нем присутствовали представители от всех полков дивизии, в то числе и солдаты срочной службы. Назарова приговорили к расстрелу. Он этого явно не ожидал, говорил, что все совершил в состоянии аффекта и умолял сохранить ему жизнь, но суд это не убедило. Прокурор ему скал, что состояние аффекта было бы, если бы в ответ на оскорбление он, к примеру, выхватил бы штык-нож и ударил им сержанта, а он ведь заступил на пост, хладнокровно все обдумал, снял пулемет, спустился к караульное помещение и всех расстрелял. Это вполне обдуманные действия, а не состояние аффекта.